Микенский цикл
Шрифт:
Послушать?
– Троя! Троя! Тро-я! Диомед! Диомед! Тро-о-оя-я-я!
Ах, вот оно что!
– Веди нас на Трою, ванакт! На Трою! На Тро-о-о-ю-ю-ю! Не нужны нам микенцы, ты веди! Веди-и-и! Ясно...
– И давно она пролетала?
– К-кто? – опешил богоравный Анаксогорид. – К-куда пролетала?
– Как кто? – вздохнул я. – Кера, понятно!
Оказалось – давно, почти сразу же после моего отъезда. Сначала на агоре закричали, потом – по улицам шум пошел. Сперва Елену с Парисом кляли, потом подвигами дедов-прадедов хвалились (Персея
– На Трою! На Тро-о-ою-ю-ю-ю!
Вот вам и Золотой Век! Сами на Гекатомбу спешат! Хорошо еще, не Этолия здесь – криком дела не решаются.
– Дядя Диомед! Дядя Диомед! А ты меня под Трою возьмешь?
Волнуется Киантипп, на колеснице подпрыгивает. Ну, он-то ладно. Я в его годы тоже геройствовать рвался. Но остальные вроде как постарше будут!
Да-а, громко Кера прокричала! И похоже, не только она...
– Капанид, стражу на улицу! Всех – по домам! Вежливо! Вежливо! Уговаривать! Но чтобы через час пусто было!
Чешет Сфенел свою репку, снова моргает – изумленно этак:
– А зачем, Тидид? Ведь Троя!.. Ты послушай, послушай!
Да чего тут слушать, Капанид? Или блеяния овечьего перед алтарем не слыхали? Овцы блеют – а жрецы ножик бронзовый вострят. Или каменный – как у моих куретов!..
Эге, уже не блеют! Поют!
– Диомед теперь наш главный,
Диомед над всем царит,
Все лежит на Диомеде,
Диомеда слушай все!
Диомед над войском правит, он над Аргосом старшой. Д
иомед, тебя мы любим! Ты на Трою нас веди!
И следом – дружно, в сотню голосов:
– Медью воинской весь дом блестит,
Весь оружием полон дом – Арею в честь!
Трое проклятой скоро горсть!
И возьмет ее с нами вместе
Царь Диомед!
Эй, аргивяне, острите мечи!
Ждет нас море, ждет нас поход,
Победа ждет!
Капанид улыбается – доволен, простая душа, и Киантипп улыбается. Почему же мне невесело?
* * *
– Мантос! Нужно найти одну женщину. Жрицу...
– Э-э, ванакт Диомед! Зачем слова тратить, зачем объяснять? Сейчас привезем твою госпожу, оглянуться не успеешь, моргнуть не успеешь – госпожа Амикла здесь будет!
– Ты!.. Не смей! Просто найди ее и скажи... Нет, ничего не говори, просто найди. Я... Я сам!..
* * *
– Это по всей Ахайе, Тидид! – Дядя Эвмел отложил в сторону папирусный свиток (аж с Кипра!), устало потер глаза. – Знаешь, такого никогда еще не случалось. Если начнется война – это будет первая всеахейская война. Может быть, Елена, сама того не желая, объединит нашу землю. Или погубит, не знаю... Но мы уже не останемся прежними...
Я пожал плечами.
– Дядя Эвмел, но ведь Троя тоже хочет войны! Он усмехнулся тонкими бесцветными губами (эх, дядя, совсем ты плох стал!), худые пальцы ударили в столешницу:
– Там то же самое, мой мальчик. Азия против Европы! Это тоже впервые. Знаешь, недавно услыхал новое словечко – «варвары». Это те, чья речь нам непонятна: «варвар» – и все. Мы начинаем осознавать себя, Тидид! Вместо рода, племени, фратрии – народ, единый язык...
– Все это нужно живым! – перебил я. – Живым, дядя! Если мы погубим нашу молодежь под Троей, сами сгинем – кому к воронам собачьим будет нужен этот единый язык! Я не о поражении говорю. Но иногда победы – хуже поражений!
Дядя не ответил. Нащупал палочку, с трудом привстал, зацепил локтем одну из табличек... Тр-р-ресь!
– Ох ты! Кентавр в посудной лавке! Представляешь, Тидид, я уже и наклоняться не могу. Надо кого-нибудь позвать...
– Не надо, я сам!
Табличка разбилась ровно на пять частей. Первая, вторая... пятая.
– О чем это, дядя? – поразился я. – «Лигерон Пелид на Скиросе»? Какой еще Лигерон? Которого матушка на алтаре жарила?
А я-то думал, что все это – пьяные байки! Лигерон Ахилл – победитель Трои, Геракл – сегодня. И завтра. Но не послезавтра – помрет!
– Лигерон, сын Фетиды, – кивнул дядя Эвмел. – Сейчас о нем много говорят...
– Ну как же! – подхватил я. – Тот, кто в пеленках воевать пойдет! С кормилицей на колеснице!
– Смешно, – согласился он. – А ты слыхал, мальчик, что такое Кронов Котел?
Еще одна байка? Я заранее улыбнулся...
– Ванакт!
Хвала богам, Мантос! К гарпиям всех этих Лигеронов!
– Ну, где она?
Темным было лицо старшего гетайра. Даже глаза потухли. Даже голос...
– Ее нет, ванакт!
– В храме нет? – не понял я. – Ну, так...
– Нет ее, – еле слышно проговорил курет. – Ее больше нет, родич...
Уродливый кривоногий коротышка не стоял – висел, сжатый ручищами гетайров. Намазанное охрой лицо кривилось ужасом, в глазах... Ничего не было в его глазах – пусто.
– Тебе лучше сказать, Стрепсиад, – вздохнул я. – Может, тогда я убью тебя сразу...
В храме Афродиты Горы – пусто. Разбежались! Только его и поймали куреты – Стрепсиада-кастрата, главного жреца.
Того самого.
– Знаю! – прохрипел (прошипел? пропищал?) он. – Знаю, ванакт! Я умру! Но я – только раб Пеннорожденной... Я лишь раб! Я... я покажу тебе!
Дернулся, засучил ножками.
– Хорошо, – кивнул я. – Отпустите! Бухнулся на четвереньки, привстал, резко побежал к алтарю...