Микенский цикл
Шрифт:
В большом зале, где когда-то стоял черный истукан с золотой маской, кое-что изменилось. Идол исчез, вместо него я увидел статую, которая, очевидно, изображала Рею. Выглядела Мать богов жутковато, и я с радостью покинул святилище. Служитель провел меня дальше – к главной жрице, служительнице Матери богов.
В первое мгновенье я не узнал Тею. Рыжие волосы были скрылись под белым покрывалом, да и лицо стало другим – взрослым и очень серьезным. В прошлый раз я
– Радуйся, богоравная Тея! – улыбнулся я. – Не узнаешь? А как же твое ясновидение?
– Ванакт! – глухо произнесла она, но тут же пришла в себя. – Радуйся, Клеотер Микенский! Ты прав – я не узнала тебя, но ясновидение тут ни при чем.
Тея улыбнулась и быстро провела рукой по моей щетине. Я засмеялся в ответ:
– Ничего, через месяц моя борода будет не хуже, чем у Ашурбалита Ассурского! Ну, как твои дриады?
Между делом я разглядывал ее покои. Они ничуть не походили на жалкую хижину, которую я видел когда-то. Дорогие пурпурные покрывала, сидонские кресла, ларцы из Та-Кемт...
– Дриады... – девушка покачала головой. – Здесь им нечего делать, ванакт. Здесь царит Рея – ты сам хотел этого. Теперь я редко бываю в лесу. Ты говорил о ясновидении? Мое ясновидение вещает, что ты очень голоден и хочешь спать.
– В цель! Благородная Тея, твое место в Дельфах! Насчет сна – можно обождать, а вот завтрак...
Стол накрыли тут же. Случайно – или вовсе не случайно – на блюде оказался заяц, и я тут же вспомнил пещеру Киклопа. Не удержавшись, я поинтересовался, как поживает наш клыкастый друг.
– Рох? – Тея улыбнулась. – Он как-то приходил сюда. Знаешь, он совсем не страшный...
– Еще бы! Такой парень! Слушай, о богоравная, как ты управляешься со всем этим?
– С чем? – удивилась она.
– Ну, с храмом, жрецами, с плясками у алтаря...
– Плясками? – поразилась Тея.
– Ну да. Я как-то был в храме Ма – Великой Матери богов возле Хаттусили, и там плясали такие гм-м... ну, в общем, девицы.
– Мать богов чтят по-разному, ванакт. Обряды – это несложно. Труднее, чтобы тебе поверила Рея...
Она не шутила. Я почесал затылок.
– Ну... Надеюсь, вы нашли общий язык?
– Да. Она приняла меня, – серьезно кивнула девушка. – Теперь я могу искать у нее заступничества – и для себя, и для других.
– Это хорошо, о богоравная... – разговор свернул туда, куда мне и хотелось. – Понимаешь, я бы хотел попросить твою госпожу...
– Мать богов? – удивилась Тея. – Ты?
– Ну, не только ее, – замялся я. – Скорее тебя...
...Трудно говорить о делах царства с молоденькими девушками, особенно когда и сам не очень в этих делах разбираешься. Но порою приходится.
– Понимаешь, Тея, в Микасе...
– Не надо, – девушка покачала головой. – Ванакт Клеотер, я уже не знахарка из Козьих Выпасов. Я – жрица Реи. Время идет...
– О, богоравная жрица! – подхватил я. – О ты, чьи слова доходят до золотых чертогов Матери богов! Будь милостива к поверженному ванакту и помоги низринуть этих, как бишь их там... богомерзких покусителей, посягнувших э-э-э...
Она смеялась долго. Странно, но у нее появилось чувство юмора. Близость к богам пошла Тее явно на пользу.
– Я помогу тебе, о богоравный, – наконец, ответила она. – Но не зови меня, недостойную, так, ибо лишь верховная жрица равна богам .
– Да ну? – я быстро припомнил уроки Дейотары и Эрифа. – Кажется, ты права. Но знай, о тщетно сомневающаяся в словах богоравного ванакта, что Клеотер Микенский, повелитель царства Ахейского, не тратит их впустую! Ибо с сего часа волею моей, да славлюсь я вечно, вековечно, ты – верховная жрица Реи!
– Ванакт! – в ее глазах мелькнул испуг. – Я? Верховная жрица?
– Ее место не занято уже два года, – пожал я плечами, переходя на человеческий язык. – Я дурак, что не догадался сделать этого раньше. Тея, ты в самом деле можешь мне помочь. Понимаешь, я не то чтобы очень хочу быть ванактом...
– Ты – ванакт! – серьезно проговорила девушка. – Тебя признали боги, Клеотер!
Я невольно вздохнул.
– Знаешь, Тея, мне тоже так казалось. Но боги Микен промолчали, когда моя сестричка захватила престол. Копья и мечи – сильный аргумент в разговоре с богами. Во всяком случае, с их слугами.
Девушка кивнула.
– Я не сержусь на них, но и не жду помощи. Однако я узнал... Ты-то знаешь это наверняка!.. Дий и Поседайон – боги горожан. В деревнях не очень почитают их, часто просто не знают. Там поклоняются этим твоим дриадам, наядам, сатирам, киклопам...
– Киклопам не поклоняются, ванакт, – прервала меня Тея. – Но ты прав. Великий Дий и его старший брат далеко. Но Мать богов знают везде.
– Вот! И если ты поддержишь меня, да еще шепнешь своим друзьям – колдунам, ведьмам...
– Ванакт! – вздохнула девушка. – Я же говорила...
– Ну, знахарям, – поправился я. – В свое время я спас их от серьезных неприятностей. Намекни им, что сестричка Ктимена вряд ли остановит излишне рьяных жрецов Дия. Запылают костры...
Тею передернуло.
– Да. Я уже думала об этом. Мы говорили с кентаврами, с жрицами Гекаты, с теми, кто служит Пану... Тебе верят. Во всяком случае, Клеотера Микенского боятся меньше, чем Ктимену Блудницу.
– Эк ты ее! – хмыкнул я. – Моя э-э-э... сестричка и вправду несколько...