Микро война и мир. Книга 1. Грюндеры
Шрифт:
– Что за черт! – повторная проба голоса прошла успешнее. Голосовые связки уже слушались.
«Это хорошо», – подумал он, инстинктивно посмотрев на часы.
Через несколько долгих, очень долгих секунд, потребовавшихся для доставки информации от нервных глазных окончаний до еще не окончательно проснувшегося мозга, был сделан предварительный вывод о том, что он проспал. Было уже десять часов, без пяти минут. Савелий немного запаниковал.
Тем временем тупая муть в голове, нежданно почувствовав мимолетную , возобновила
Будильник в дорогущем мобильнике фирмы Моторола, видимо, свою ежедневную, очень отвратительную мелодию, обиженно сдох. За невнимание к себе со стороны хозяина. Издавая, изредка агонизирующие всхлипы.
Уже окончательно осознав, что он проспал, Савелий протянул руку к незаслуженно обиженному им электронному партнеру и неконтролируемым сознанием движением пальцев набрал городской номер своей приемной.
Как не странно, но телефон ответил ему прямо в мозг громким и жирным сигналом вызова. Ровно через три гудка в нем возник приятный женский голос. Голос его секретарши, Елены.
– Приемная министра Департамента движения. Здравствуйте. Меня зовут Елена. Чем я могу вам помочь?
– Здравствуйте Леночка. Это я. Немного сегодня задержусь, предупредите всех, пожалуйста.
– Савелий Михайлович, здравствуйте! У нас все в порядке. Вы ведь сами вчера всех предупредили, что вас сегодня на работе не будет. Вам, звонили. Поздравляли с подписанием. Намекали на повышение. Те, ну которые, сверху. И предлагают вам немного отдохнуть.
– Да, да конечно, Леночка. Все помню отлично. До свидания.
– До свидания Савелий Михайлович.
«Хрень какая-то! Не помнит он ничего! Какое подписание? Блин!»
Мысли в его мозгу всплывали хаотично и весьма болезненно. Неуклюже подпрыгивали, вызывая мучительную головную боль. Пинали друг друга, громко ругались, топали и бессмысленно суетились.
Савелий попытался сосредоточиться.
Итак!
С трудом отфильтровав поток взбесившихся мыслей, к нему, наконец, вернулась фундаментальная, степенная уже память, хладнокровно проинформировав его, что идет девяносто восьмой год. Одна тысяча девятьсот девяносто восьмой. И то, что он живет в России.
– Великой Матушке! – мгновенно подсуетилась молоденькая, еще не доведенная до полного забвения мысль.
– В столице под названием Москва, а если быть уже окончательно точным, то на Кутузовском проспекте, – добавила другая. Бывалая, немного шальная и совсем уже не молодая.
– «I can do mind control», – вальяжно всплыла уверенная в своей непогрешимости иностранная мысль, в ту же секунду грубо посланная хором местных неизвестно куда.
«Жена вместе с дочкой на отдыхе за рубежом. Все еще не могут привыкнуть к тому, что на его сегодняшнюю зарплату им из-за границы можно просто не вылезать. Дорвались! Будут только через две недели».
Память ступенчато восстанавливалась.
«Ага!
Вчерашнее утро и намеченное на утро совещание.
Ближе к совещанию, как помнится, он вдруг почувствовал смутное беспокойство и какую-то мимолетную слабость, от которой неприятно задрожали его мышцы, тренированные в элитных клубах Москвы.
«Это, наверное, все от нервов», – подумал он тогда.
«Вспомнил!!! Наконец-то я все вспомнил! Да, было и Совещание, и Подписание».
Вот это да!!! Ну, я и орел! Все! Наконец-то я все вспомнил!
«Так! Надо срочно что-то предпринять, тем более что с головой до сих пор творится что-то непонятное. Обед.… Да! Надо срочно пообедать. Хороший обед, по мнению современных докторов, вылечивает абсолютно все недуги. Особенно мужские».
Савелий схватил телефон и повторно позвонил своей секретарше.
– Леночка, извините, а что у нас было намечено на сегодня?
– Савелий Михайлович, у вас на сегодня была задолго до этого запланирована только одна встреча. С господином Шульцем из Германии. Соединить вас с ним?
– Нет, нет, пожалуйста, сделайте это сами. И договоритесь с ним о встрече. Только не на нашей территории. Как я понимаю, он хочет от меня приватной беседы.
– Хорошо, Савелий Михайлович, я все организую.
Разговаривали по-немецки. О жизни, о политике и вообще. Пили дорогой французский коньяк.
Господин Шульц Савелию сразу не понравился. Не только тем, что очень часто намекал на материальную сторону вопроса и совал ему в руки какие-то документы на английском языке, которого Савелий толком никогда не знал, так как в школе и институте изучал исключительно немецкий.
Сильно напрягали действия собеседника, сопряженные с постоянным мельканием рук, вызывающих приступы головной боли и какими-то пронзительными глазами, которыми он буквально его сверлил. Савелию иногда даже казалось, что глаза его светятся пронзительным оранжевым цветом. Хотя, быть может, все это ему привиделось под благотворным воздействием дорогого коньяка и от соответствующего освещения в ресторане.
Был господин Шульц типичным просителем российских благ.
От назойливого собеседника Савелий отделался только через час. Пообещал всяческих успехов в начинаниях и отослал его со всеми документами к своим заместителям.
«Мои заместители, – подумал он, – это акулы юриспруденции, которые живьем съедят, кого хочешь, если будущий потенциальный партнер по бизнесу не подтвердит безопасность сделки для его, Савелия государства».
«Да, именно для моего государства», – подумал он тогда, снова осмотрев на часы.
На часах было около двух.
Савелий подумал было о возвращении домой, но видимо под воздействием выпитого и слегка разлаженного в связи с этим механизма ответственности и автоматически притупившегося чувства перспективы, вспомнил о своем обещании.