Микроглоссарий сексуальной лексики
Шрифт:
И все почему? Потому что в России слово «секс» долгое время считалось неприличным и непроизносимым в обыденной жизни. Поэтому сегодня социокультурная сексология, имеющая дело с вещами и явлениями, казалось бы, прекрасно известными любому человеку, использует понятийные аппараты различных наук, в которых одни и те же термины могут иметь разное, порой противоречивое, содержательное наполнение. Причина в том, что эта наука является междисциплинарным знанием, с соответствующими терминами, понятиями и т. д.
Однако, незнание терминологии может вообще исключить возможность диалога между людьми. Жизнь подсказала элементарное решение проблемы. Надо говорить так, что бы
Нас запугали обилием эротических слов и выражений в европейских языках: приблизительно шестьсот слов для обозначения мужских и женских гениталий и свыше полутора тысяч – для описания полового акта. Только французы используют почти сорок слов для этих целей. У англичанина Г. Н. Кэри из Чикаго в начале XX в. список синонимов для обозначения полового акта занимал 29 страниц. Он начинался с «acme of delight» («пик восторга») и заканчивался словом «work» («работа»). У Д. Клеленда в 18 веке в книге «Фанни Хилл» можно обнаружить свыше 50 метафорических вариантов для обозначения пениса («хозяин», участник пиров», «срыватель замков», «соска любви» и т. д.). У немцев есть свой разговорный «непристойный словарный запас», а в литературном языке нет даже приличного слова для обозначения любовного акта, кроме неблагозвучного «ficken» («трахаться»). Многие слова по большей части считаются запретными и неприличными.
А русский язык позволяет варьировать как угодно. Его не случайно называют великим и могучим! Если все европейские страны используют полторы тысячи, то мы можем говорить о любви, применяя более 50 000 слов, если верить только популярному словарю С. И. Ожегова! Любое существительное в русском языке применимо к обозначению пресловутых гениталий, а в уменьшительно-ласкательном виде этой формой обращения к ним пользуется подавляющее большинство населения нашей страны! Мужского рода слова подходят к мужским детородным органам, женского рода – к женским. Не верите? Загляните в словарик или вспомните, как вы называете гениталии в интимной обстановке, милуясь друг с другом!
А глаголы? Пресловутое выражение «мы занимаемся любовью» отдыхает рядом с нашим многообразием терминов: «поиграем», «повеселимся», «полетаем», «полюбим», «сойдемся», «будем вместе» и прочими словечками. Наверное это разнообразие останавливает исследователей эротической лексики в изучении проблемы, но позволяет варьировать каждому россиянину согласно уровня его сексуальной культуры.
Но тут есть одна проблема. Каждому хочется выглядеть достойно и красиво в глазах любимого человека, а, применяя некоторые наши слова, можно так опростоволоситься, что со стыда и сгореть можно. Поэтому сексуальная лексика, риторика, любовная речь, диалог должны не только соответствовать уровню культуры, но и совершенствоваться со временем и опытом. Уровень её должен и может расти от низкого, стыдного, вульгарного языка к высокому, поэтичному, красивому слогу. А нынешний, заурядный (обыденный) язык обогащаться за счет вливания в него пристойной и изящной лексики и уничтожения циничной и неприличной терминологии.
Вербальные табу – одна из проблем сексуальной культуры.
В наши дни снятие этого
Большинство людей пытается перешагнуть через него и попадает на второй уровень – вульгарный язык, который не менее стыден. Знакомая многим терминология: «помочалимся», «спустил», «вдул» да «кончил», – основная в этой сфере общения со стилистически сниженной лексикой. С порно-видеокассет перекочевало в обиход ужасное слово «трахнуть», бульварная литература подарила свои перлы, шоу-мены не скупятся на свой жаргон и мы скатываемся в бездну бездуховного, грубого, но ставшего, к сожалению, обыденным для нас языка.
Сюда можно было бы отнести и детский язык, который на этом фоне выглядит самым высоким уровнем со своими словечками: «писька», «попка» и проч. Но он зачастую выглядит смешным и потому неприемлем для всех. В детских мультфильмах попытались придумать слово – «тили-тили-тесничать», а в детских садиках мальчики и девочки все равно говорят на домашнем сленге:
– Мама, меня Вовочка обозвал пиписькой!
– А ты как бы хотела?
– Пиписечкой…
Слово «пенис» для большинства людей представляется чем-то не слишком внушительным. Этот термин годится для обозначения невозбужденного состояния полового члена в отличие от «фаллоса» – обозначающего его в состоянии эрекции, что тоже порой звучит несколько не к месту и слишком высокопарно. Некоторые считают, что более привлекательно и менее вульгарно звучит «заниматься любовью». Действительно, в этом есть нечто благозвучное. Никто не может сказать, что будет утром с людьми, которые совокуплялись, произвели коитус или провели половое сношение. Те же, кто занимались любовью, наверняка утором выпьют вместе по чашечке кофе. Поэтому в большинстве случаев такой уровень обыденного языка предпочтительнее остальных.
Есть и повыше уровень речевого общения в сексуальном поведении – научный.
Ученые используют такие слова как «конъюгация» (оно относится к низшим организмам). Далее следует «копуляция» – соединение двух особей при половом акте – это для высших. «Коитусом» называют это у людей. «Соитие», «совокупление», «половое сношение» не придает привлекательности и больше подходит для материалов уголовного дела. Это синонимы глагола, обозначающего основное эротическое действо. Не лучшим образом обстоит дело и с конечным его результатом: «сексуальное удовлетворение», «оргазм». А такие понятия как «сожительство», «сексуальные отношения», «прелюбодеяние», «адюльтер» звучат скорее как обязательства или обвинения в юридической практике.