Микролюди
Шрифт:
– Вы полагаете, что мы просто разные люди? – спрашивает королева.
Карлица задумывается, потом отвечает:
– Искренне полагаю, что да. Однажды забудется, как вы появились, вы будете с нами, вот и все. Как забылось, как появился кроманьонский человек, и как исчез неандерталец.
Вдруг заиграла на высоких нотах музыка типа джиги, приглашая всех на танец.
Эмчи-полицейские просят больших гостей не танцевать на официальной площадке, чтобы ненароком не наступить и не раздавить маленьких соседей. Чтобы
Большие и маленькие разделяются, но обе танцевальные площадки заполнены.
За стадионом воздух не такой душный. С пляжа, на котором проходит праздник, открывается вид на маслянисто поблескивающее море, озаренное яркой луной.
Великие чувствуют себя увереннее в привычной обстановке, с людьми своего роста.
Кто-то начинает танцевать под музыку, несущуюся из динамиков.
Аврора подходит к Давиду.
В этот момент звонит ее мобильный телефон. Она автоматически подключается и слышит:
– У меня для вас две новости: хорошая и плохая.
Аврора не успевает вставить слова, как голос, который она тотчас узнает, продолжает:
– Хорошая новость – вы только что вновь обрели отца. Он увидел вас по телевизору и очень горд за вас и ваш успех. А плохая – это то, что он ужасно ругает себя за все и не знает, как это исправить.
Она включает изображение и видит лицо худого и ослабленного человека, выглядящего старше своих лет. В его глазах лихорадочный блеск, но он пытается улыбаться.
– Ты видишь, я не умер от гриппа, – говорит он.
Она не знает, что ответить, что-то сдерживает ее, а он тем временем продолжает:
– Я следил по телевизору за всеми твоими приключениями. Я видел тебя в ООН, ты такая смелая и стала такой… красивой. А теперь ты еще и министр.
Она колеблется, набирает побольше воздуха и наконец произносит:
– Мне жаль, папа. Но разбитую вазу не склеишь. Я дала тебе шанс, ты им не воспользовался.
– Дай мне еще один шанс, пожалуйста, Аврора. Ты даже не представляешь, как я много думал и как страдал. Знаешь, я тебя не впустил во время эпидемии гриппа, потому что очень боялся. Теперь я больше не боюсь.
– Ты пропустил поезд, который замедлил ход, предлагая тебе сесть в него; теперь он едет слишком быстро, ты уже не можешь в него вскочить.
– Но я…
Она уже отключилась. Телефон тут же звонит снова, тогда она его выключает и кладет на дно сумочки.
Она берет два бокала шампанского и ищет Давида, который тем временем куда-то исчез.
Она находит его одиноко сидящим на скамье, вдалеке от праздника. Протягивает ему бокал.
– Ну вот, теперь мы «счастливые победители», – заявляет она с легкой иронией. – Нас не избрали в Сорбонне лауреатами проекта «Эволюция», зато теперь мы министры Микроленда. Ведь это круче, разве нет?
Он
– Цветы, цветы, куда ни бросишь взгляд, остров Флорес заслужил свое название, – признает она.
– Подумать только, что один из Азорских островов называется Формигас. Остров Муравьев. Для меня как будто замкнулся круг.
– Я видела его на карте, твой Формигас, маленький островок в несколько километров. Все же нужно иметь эти 100 квадратных километров, чтобы наши микрочеловечки могли развиваться демографически и строить города.
Она пожимает плечами:
– Азоры… Я представляла себе этот архипелаг как собрание островов теплых, с кокосовыми пальмами. А здесь ты как будто на побережье Бретани, тот же ветер, скалы, обрывистые склоны и несколько пляжей с мелким песком.
– Возможно, все эти окружающие нас камни – остатки гор затонувшей Атлантиды, – вздыхает он.
Она показывает на выделяющийся вдали под лунным светом вулкан.
– Мне кажется, что это скорее вулканический остров, возникший так же, как и тысячи других, как Реюньон и Маврикий в Индийском океане.
Местные жители с очень четкими чертами лица тоже заняты на празднике. Они подкатывают сервировочные столики с едой и предлагают гостям большой ассортимент суши.
– Это потомки китобоев, – говорит Аврора.
– Остров долго жил истреблением китов, ведь именно сюда дельфины и киты приплывали производить потомство. Здесь еще сохранилась традиционная охота на китов с гарпунами, а в их легендах герои сражаются с чудовищами из морских пучин.
– Да, с ними не поговоришь о Гринписе или об ассоциации защиты китообразных.
– Поставь себя на их место. Они плохо перенесли западную «сентиментальность», заставившую их отказаться от старых традиций. А теперь еще должны подчиняться тем, кого называют на своем языке гномами.
Красивый фейерверк появляется в небе, и снова звучит симфония «Из Нового Света» Дворжака, на этот раз в исполнении не духового, а симфонического оркестра микрочеловечков.
Они идут по пляжу, пока не затихает последний звук праздника в Микрополисе.
Они бредут по белому влажному песку.
Он рассматривает ее. Она очень изменилась с их первой встречи. Даже глаза потемнели, из золотистых превратились в карие. Длинные волосы спадают на спину. Раньше она носила только плоскую обувь, а сейчас туфли на высоком каблуке демонстрируют ее длинные ноги идеальной формы, а платье-футляр наконец-то подчеркивает высокую красивую грудь.
Молодая женщина подходит к Давиду.
Он слегка отступает.
– Я хочу тебя, Давид. Прямо сейчас.
– Я думал, что ты еще носишь траур по Пентесилее.