Микстура от разочарований

Бронтэ Элен

Визит к Принсам затянулся, но к обеду дядюшка и племянница все же добрались домой. За едой дядя беспрестанно говорил то о любезности Уэвертонов, то о достоинствах мисс Принс, и Саре оставалось только кивать.

— Я думаю, тебе стоит почаще видеться с мисс Уэвертон. После того как ты погостишь у них, пригласи ее к себе. К тому времени нам уже привезут фортепьяно, и я задумал обновить диван и кресла в гостиной. Они еще очень крепкие, чтобы выбрасывать, и я распоряжусь, чтобы их заново обтянули какой-нибудь красивой тканью. Как ты считаешь?

— Голубой! — не задумываясь,

выпалила Сара.

Дядюшка улыбнулся.

— Что ж, голубой цвет вполне подходит. Мы добавим несколько безделушек, и в нашей гостиной будет не стыдно принять даже таких гостей, как Уэвертоны.

Сара набралась смелости попросить кое-что и для себя.

— Дядя Эндрю, а можно мне купить еще одно одеяло? И новую лампу — я очень устаю, когда читаю при слабом свете старой.

— Конечно же, дитя мое, тебе следовало сразу сказать мне, что ты мерзнешь!

Сара жаловалась на холод в своей комнате по меньшей мере четыре раза, поэтому сейчас она кротко поблагодарила дядюшку за заботу и поднялась к себе. День был длинным и утомил девочку, но он хотя бы оказался насыщен событиями — праздничная служба, чаепитие у Принсов и, самое главное, встреча с Уэвертонами.

Сара забралась в свое кресло, закуталась в старые покрывала и принялась мысленно перебирать поочередно каждое слово, сказанное Бобби и ее родственниками.

Как мила и любезна леди Уэвертон! Как приветлив ее супруг, настоящий джентльмен, он чем-то напомнил Саре покойного отца, которого в последние месяцы ей так не хватало! Веселая болтовня Роберты с ее колкими замечаниями попеременно то смешила, то шокировала Сару. Она успела узнать, что Бобби всего на полгода старше ее, но мисс Уэвертон, кажется, прочитала все книги, которые могла назвать Сара, и множество других, о путешествиях и исторических событиях.

Сара почувствовала себя невеждой, но Бобби, кажется, сочла ее вполне достойной своего общества и даже успела предложить мисс Мэйвуд пользоваться библиотекой лорда Уэвертона сколько пожелает. Правда, о героях любимых романов Сары Бобби отзывалась весьма критически. Героини казались ей глуповатыми и нерешительными, а герои — напыщенными и скучными. Сара готова была защищать своих верных друзей, но для хорошего, интересного спора девочкам не хватило бы и двух часов, не говоря уж о десяти минутах.

— Только бы миссис Уэвертон не забыла пригласить меня к ним в гости! — горячо воскликнула Сара.

Нельзя сказать, чтобы в отцовском доме ее дни наполняло общение с людьми, но темные зимние вечера в этой узкой холодной комнате иногда казались Саре такими одинокими, что она едва ли не мечтала о компании мисс Брук. Стоит ли удивляться тому, с каким пылом она стремилась посвятить всю себя новым друзьям! Бобби Уэвертон казалась Саре неисчерпаемым источником знаний и впечатлений, ее родители — самыми приятными людьми из виденных ею взрослых, уж во всяком случае приятнее, чем миссис Принс или викарий Прайдуэлл. К тому же оставался еще брат Бобби.

Сара была готова согласиться с новой подругой в том, что Артур Уэвертон — самый привлекательный семнадцатилетний джентльмен в Сент-Клементсе и окрестностях.

Даже если в его внешности и имелись какие-то изъяны, солидное наследство, ожидающее юношу в будущем, с лихвой покрывало все мелкие недостатки, вроде не очень высокого роста или по-женски тонких рук.

Артур показался ей похожим на одного ее давнего друга — принца из старой сказки об украденной злым чародеем королеве Изабел: такой же изящный, красивый и легкомысленный с виду и бесстрашный и великодушный по своей натуре. По крайней мере, Сара надеялась, что Артур окажется именно таким.

Темные волосы и благородные черты лица юноше достались от отца, глаза же у него были материнские, чуть более темные, но такие же манящие, словно в противовес сестре, похожей на леди Уэвертон и при этом получившей в наследство светлые глаза лорда Уэвертона.

Сара сама не поняла, почему ей захотелось оставить воспоминания об Артуре Уэвертоне напоследок, когда она уже вволю насладилась мыслями о внешности и словах остальных Уэвертонов. Теперь же ничто не мешало подумать немного и об Артуре. Сначала она представила, как он поворачивает голову в церкви, потом восстановила в памяти разговор двух девушек, так некстати заслонивших от нее молодого джентльмена, потом перед ее глазами словно промелькнули отдельные мгновения — вот он улыбается и взмахивает рукой на прощание, а вот смеется над чем-то сказанным одним из его друзей…

За прошедшие два месяца Сара семь раз была в церкви и видела уже не одного юного джентльмена, но никто не возвращался в ее мысли после окончания службы. Почему это произошло теперь — девочка не знала. Вероятно, потому, что Артур принадлежал к этой загадочной и интересной семье Уэвертонов. Ей приятно было думать о каждом из них по отдельности и обо всех вместе.

«Интересно, много ли времени он проводит с сестрой? Бобби, наверное, всегда придумывает какие-нибудь игры и развлечения. Неужели мне позволят участвовать в них?» — думала Сара, засыпая.

На следующий же день, во время завтрака, мистеру Фоскеру принесли записку от леди Уэвертон. Она приглашала мисс Мэйвуд провести в своем доме первый день нового года и обещала прислать за гостьей экипаж.

— Ну что ж, моя дорогая, вот у тебя и появились светские знакомства, — с удовольствием отметил дядя. — Очень хорошо, что ты поедешь к Уэвертонам первого января. На этот день у меня есть приглашение от кузины миссис Принс, она живет в маленьком городке в пяти милях от Сент-Клементса, и дорога в наемном экипаже показалась бы тебе утомительной.

— Вы наймете карету? — расточительность дяди удивила Сару.

— Хрупкое сложение мисс Принс не позволяет ей поехать в дилижансе, — объяснил дядюшка Эндрю.

Сара не рассмеялась: благодаря своим романам она уже поняла, что дядюшка влюблен в мисс Принс, а влюбленному предмет его ухаживаний просто обязан казаться хрупким и воздушным созданием. Подумав немного, девочка осмелилась спросить:

— Вы сделаете мисс Принс предложение?

— Я намерен сделать его, как только позволят мои доходы, — ограничился привычной фразой мистер Фоскер.