Мила Рудик и Чаша Лунного Света

Вольских Алека

— Конечно, есть, — спокойно заметил рыжеволосый. — Это логично, не так ли?

Как и все вокруг, он с пристальным вниманием следил за стремительно уменьшающимися в размерах точками.

— Это что, настоящая погоня? — спросил уже знакомый тонкий голос какой-то девочки, но уже впереди, и Мила поняла, что это произнесла обладательница белобрысой головы, стоящая перед ней.

Мила быстро подняла глаза на братьев Белки и заметила, как они тревожно и многозначительно переглянулись. Из дилижансов, все еще стоящих напротив гостиницы, вышло несколько старших

ребят, а другие выглядывали из окон. И переговаривались они между собой с той же тревогой, с какой посмотрели друг на друга Берти и Фреди.

— А что такое «МТ»? — спросила Мила, обращаясь прямо к Фреди, справедливо решив, что он знает больше всех.

— Это очень просто, — с вежливой интонацией, очень удивительной в данных обстоятельствах, сказал Фреди. — «МТ» — это аббревиатура, которая расшифровывается как «милиция Троллинбурга», — и тут же задумчиво добавил, обращаясь явно к самому себе: — Исключительное событие.

— Так! — возбужденно воскликнул Берти, оглядываясь беспокойно по сторонам. — Когда мы отсюда поедем? Мне нужно срочно рассказать о том, что я только что видел.

В этот момент на пороге «Перевернутой ступы», к радости Берти, появилась госпожа Мамми, взволнованно махая руками.

— Ребята, ребята! — громко кричала она и поглядывала на небо. — Что здесь происходит? Никто не ушел? Со всеми все в порядке?

Она сыпала вопросами, а ее взгляд нервно пробегал по головам новоприбывших, пытаясь определить, не уменьшилось ли их на одну-две, пока она отсутствовала. Убедившись, что все на месте, она повернулась к братьям и сказала:

— Спасибо, милые, за помощь.

— Не за что, — ответил Фреди.

— А теперь поспешите, а то дилижансы уедут без вас.

Возле госпожи Мамми уже суетились носильщики — несколько человек в форменной одежде. Они без лишних вопросов подхватили чемоданы ребят и понесли их в гостиницу. Под руководством госпожи Мамми и ребята один за другим стали подниматься по лестнице.

— Я приду вечером, — сказал Фреди, обращаясь к Белке, — проверить, все ли у тебя хорошо.

Белка махнула братьям рукой, и они отправились обратно к дилижансам.

— Классно летели! — восхищенно сказал Ромка, с улыбкой глядя на Милу. — Первый раз видел, как летают на ступах и на метле! Потрясающе!

Мила улыбнулась. Она уже видела такой полет и вспомнила, как долго не могла закрыть рот, увидев Акулину, летящую по небу в ступе. Но она, кроме того, уже и сама успела полетать. Вот это, действительно, было потрясающе.

Когда они ввалились в холл, госпожа Мамми выстроила их всей гурьбой у стойки портье. У портье были огромные выпученные глаза и круглая лысина, тянущаяся ото лба.

— Сколько нас человек? — спросил он, открывая большую книгу для постояльцев.

— Двадцать два, — быстро ответила госпожа Мамми, у которой уже не раз все головы были подсчитаны.

— Что-то маловато…

— Остальные приедут послеобеденными дилижансами. Сейчас давайте определим этих.

Пока лысый портье и госпожа Мамми обсуждали, как распределить ребят по

комнатам, несколько человек отошли к ближайшему диванчику и расположились на отдых. Таких диванчиков в холле «Перевернутой ступы» было, как в мебельном магазине. Хотя холл нельзя было назвать просторным. Это было не очень большое помещение с маленькими, но до блеска вымытыми окнами. Тут все было не слишком новым, зато чистым и аккуратным.

Вскоре их отвели в комнаты, где ни на миг не прекращались веселые разговоры и суета. Когда они немного отдохнули, к ним постучался лысый портье, одновременно являющийся хозяином гостиницы, и сообщил, что, если они хотят пообедать, им нужно спуститься в обеденный зал.

Обеденный зал был забит длинными деревянными столами и табуретами. Ни одного стула со спинкой Мила не заметила. Да и столы были такие старые, что оставалось только удивляться, как они не разваливаются под тяжестью мисок, тарелок, салатниц и супниц.

В обеденном зале Мила встретила Ромку и Белку. Так как они уже были знакомы, то, не сговариваясь, сели за стол все вместе.

То и дело в зал влетали котелки и супницы, и вылетала в небольшой проем в стене — наверное, в кухню — опустошенная посуда.

Ни разу в жизни у Милы не было такого чудесного и шумного обеда. Ее бабушка никогда не разрешала разговаривать за столом. Ели всегда с постными минами и в гробовой тишине. Настолько гробовой, что у Милы порой пропадало желание есть. Тут же все разговаривали и смеялись, делились впечатлениями, подшучивали друг над другом и интересовались, вкусный ли обед у соседа.

Закончив с обедом, они втроем вышли в холл гостиницы. Народу здесь было, как на вокзале. В основном собрались ребята-ровесники Милы. Но их было заметно больше, чем при расселении в номера.

— Наверное, еще дилижансы прибыли из посольства, — сказал Ромка, непроизвольно ответив на мысленный вопрос Милы.

Мимо них прошел худой длинноносый волшебник в выцветшем лиловом балахоне и в сером кудрявом парике на голове. Он держал в руке изрядно потрепанную книгу, из которой сыпалась труха, оставляя на деревянном полу извилистую дорожку. Сбоку, над головой человека в парике, плыл замызганный мутный колпак от уличного фонаря и мерцал тусклым светом, освещая страницы книги. Мила чуть посторонилась, давая длинноносому пройти.

— Эй, сестрица! — воскликнул кто-то, пробираясь к ним сквозь толпу, и через пару секунд Мила узнала Берти.

— Берти? — удивленно округлила глаза Белка. — А где Фреди?

— Я вместо него, ребенок, — деловито заявил Берти и, кивая, предупредительно добавил: — С глазами поаккуратнее, не округляй так старательно — повылазят.

— А что ты здесь делаешь? — не успокаивалась Белка. — Ведь должен был прийти Фреди.

Берти раздраженно фыркнул.

— Вот дался тебе твой Фреди! — с видом обиженного заботливого братца насупился он. — Я тут проявляю чудеса братской опеки, так что рассказывай быстренько: какую кашку кушала на обед и не мучает ли тебя икота? Я знаю, у тебя это бывает.