Мила Рудик и Чаша Лунного Света
Шрифт:
Ромка очень обрадовался.
— Я так и знал, что ты попадешь в Львиный зев, — сказал он, когда Мила подошла.
К окончанию Распределения среди знакомых Миле лиц в Львином зеве оказались также: Яшка Берман, Иларий Кроха и его друг Костя Мамонт — тот самый крупный лопоухий паренек, над которым издевалась волшебная трубочка Лютова, и еще две хихикающие девочки, подружившиеся с Алюминой, которых звали Анжела Несмеян и Кристина Зудина.
Когда распределение закончилось, Велемир поднялся из своего царского кресла и объявил:
— А теперь я скажу вам самые важные слова, которые каждому из вас нужно
Ромка ткнул Милу локтем в бок и махнул рукой в сторону каменной плиты, справа от лестницы. Туда же смотрели сейчас и все остальные. На плите древним славянским шрифтом были выгравированы слова…
— Сила чародея призвана охранять мир, но не должна править миром, — прочел Велемир. — Эта заповедь помогает жить в согласии уже много веков. И я смею надеяться, что никто из вас не станет нарушать сложившийся порядок вещей. А теперь, что касается первокурсников: поздравляю всех, ставших сегодня Наследниками Великих Чародеев! Теперь — отдыхайте и развлекайтесь. Если захотите что-нибудь съесть — угощайтесь. Конечно, если сможете поймать. Пир Грядущих Свершений объявляется открытым!
Владыка Велемир помахал рукой и… исчез. Просто растворился в воздухе.
— Куда это он? — спросил Ромка.
В этот момент к ним подошли Фреди и Берти. Фреди обнял сестру за плечи, радуясь от всего сердца. А Берти кинулся с рукопожатиями к Миле, к Ромке, а заодно и ко всем новичкам Львиного зева, кто попадался ему под руку.
— Полку меченосцев прибыло! — энергично воскликнул он.
— Кого? — не поняла Мила.
— Ах да! — опомнился Берти. — Между собой факультеты называют друг друга по-простому: меченосцы, златоделы и белорогие. Привыкайте называться меченосцами. Это теперь для вас родное имя.
— А что имел в виду Владыка Велемир, когда сказал: «угощайтесь, если поймаете»? — спросила озадаченная Мила.
Берти удивленно на нее уставился.
— А вот это и имел в виду, — сказал он, кивая куда-то вверх.
Мила, Ромка и другие подняли головы, и в ту же секунду Миле пришлось увернуться от пролетающей мимо на большой скорости тарелки с куском торта. В полете с него упала вишня. И это была не единственная тарелка. Они кружили в воздухе повсюду. Некоторые летали высоко, другие низко, одни на большой скорости, другие еле ползли по воздуху. Последние почему-то все быстро расхватывали.
— Кстати, я проголодался, — сказал Берти и ловко поймал тарелку, пролетающую в этот момент у него над головой. На ней оказался бисквитный торт с огромной горой сливочного крема и шариком-леденцом на палочке в центре.
Оприходовав торт в считанные секунды, Берти решил позаботиться и о других. Засунув леденец на палочке в рот, он прицелился, а потом резко вскинул вверх обе руки. Через секунду он протягивал Миле тарелку с шоколадно-ореховой картофелиной.
— Ешь, Рудик. Добро пропадает.
Ромке тоже удалось поймать себе что-то очень аппетитное на вид. А Фреди обеспечил десертом Белку, Яшку Бермана и себя.
Все вокруг по-настоящему веселились. Фреди почти не отходил от сестры, а Берти то исчезал, то появлялся. Один раз Мила увидела, как он крикнул парню, в затылок которого летела тарелка со взбитыми сливками:
— Пентюх, в тебя сейчас врежется
Пентюх повернулся на оклик, и тарелка угодила ему в лицо. Когда она упала в траву, взбитые сливки почему-то остались на носу, лбу и подбородке. Берти смеялся до слез, а Пентюх невозмутимо поедал сливки, снимая их со своего носа.
Когда от сладостей у всех уже слипались зубы, деканы факультетов собрали своих первокурсников, чтобы отвести по Домам.
На воротах, перед которыми остановились ребята, следуя за профессором Ледович, был прикреплен щит со львом, держащим в лапе меч. А на шпиле Львиного зева раздувался на ветру флаг, разделенный на две полосы: внизу — красная, вверху — синяя.
Альбина открыла калитку, и следом за ней новоиспеченные меченосцы пошли по узкой брусчатой дорожке к зданию с тремя высокими круглыми башнями, которые словно лесенкой, одна выше другой, застыли на фоне ярко-синего неба. Миновали небольшой мост надо рвом и остановились.
На крыше каменного тамбура, над главным входом, лежал, свесив хвост, огромный каменный лев с мохнатой гривой. Его пасть была широко открыта, но было непонятно — рычит он или зевает. Тем не менее, выглядел он так внушительно, что все сразу почувствовали себя преисполненными гордости за то, что у них теперь такой дом.
— Хранитель Львиного зева открывает дверь только для своих, — сказала профессор. — Для того чтобы войти, достаточно опустить вниз вот этот металлический ключ.
Что она и сделала, опустив вниз рычаг в стене. Дверь беззвучно отворилась, и ребята устремились внутрь.
Через тесную, узкую переднюю декан провела их в гостиную-комнату: просторную, с большими окнами. Здесь было очень уютно: много кресел, диванов, синих и красных подушек, а также белых, рыжих и бурых шкур на стенах и на полу. И еще камин, в котором важно трудился огонь.
— Несколько слов о правилах проживания в Львином зеве, — подняв руку вверх, произнесла Альбина. — Правило первое: после восьми часов вечера запрещается выходить. Если кто-нибудь попытается хотя бы на миллиметр приоткрыть дверь — каменный лев, Хранитель Львиного зева, оповестит об этом тотчас. Правило второе: не стоит прибегать к хитрости и уходить чуть раньше восьми с намерением вернуться позже установленного времени. Возвращение после восьми часов вечера гарантирует вам такой прием Хранителя, который запомнится вам надолго. И наконец третье правило: примерное или по крайней мере удовлетворительное поведение гарантирует вам мою поддержку. А она, будьте уверены, вам понадобится, поскольку, пока длится учебное время, я для вас друг, мать и надзиратель в одном лице. Попрошу это запомнить.
Профессор также сообщила, что всем, не достигшим совершеннолетия, запрещается выходить за пределы города без сопровождения взрослых. После этого она сказала, что их ждет ужин, и все первокурсники потянулись за ней в столовую. Мила была не против немного перекусить, потому что на Пиру, кроме сладкого, больше ничего не было.
В столовой стоял длинный, заставленный разными блюдами стол, вдоль которого тянулись скамейки. А во главе стола было большое кресло, как сразу поняла Мила, предназначающееся для Альбины. Мила собиралась сесть за стол, но, не пройдя и трех шагов, замерла, заметив кое-что у стены.