Мила Рудик и Чаша Лунного Света
Шрифт:
Анфиса Лютик подошла к Ориону, и он в знак приветствия положил темную морщинистую руку ей на плечо, как будто хотел сказать, что с радостью принимает ее под свое крыло.
— Вот врунишка! — возмутился рядом с Милой Ромка. — Так это она понимает язык птиц! А наврала, что ворон, видите ли, волшебный.
— Алюмина Мендель!
Алюмина с напыщенным и самодовольным видом поднялась по лестнице. В зеркале появилось ее искаженное отражение — оно нарушалось зеркальным лицом. Брови Зеркального Мудреца озадаченно приподнялись. Было заметно, что он тягостно размышляет.
— Нельзя сказать уверенно, но, пожалуй, стоит рискнуть.
И снова красный лев заполнил зеркальное пространство, огласив свое появление соответствующим звуком.
— Львиный зев! — поздравил господин Лирохвост, играя свое «пам-пара-рам-пам-пам-пам-пам». — Да послужит на славу твой львиный меч!
Когда Алюмина спускалась, лицо у нее было удивленное и страшно недовольное. Мила вспомнила, что Алюмина хотела попасть на факультет к своей мамаше. Мила посмотрела на декана Золотого глаза: кинув взгляд на дочь, уходящую к профессору Ледович, она сдержанно нахмурила брови.
— Вот так сюрприз, — тихо поделился впечатлением Ромка.
Он хотел сказать что-то еще, но в это время профессор Лирохвост выкрикнул:
— Роман Лапшин!
— Удачи, — шепнула Мила, а Ромка в ответ беззаботно дунул на челку.
Зеркальный мудрец при виде Ромки улыбнулся крайне доброжелательно.
— Ого! Вот это дарование! — прозвенел и прохрустел зеркальными осколками Мудрец. — Не будь я Зеркальным Мудрецом — гордился бы таким знакомством. Тебе мне сложно отказать. Пусть будет по-твоему. Уважу похвальное желание следовать по стопам весьма почтенного предка.
Красный лев вспыхнул в зеркале огнем и зарычал так громко и внушительно, что многие прикрыли уши.
— Давно лев так никого не приветствовал, — сказал профессор Лирохвост. — Тем лучше. Львиный зев! Да послужит на славу твой львиный меч!
Когда Ромка спускался с лестницы, раздались аплодисменты, которых до этого не было. Аплодировали, конечно, старшие студенты в синих костюмах.
А профессор Лирохвост тем временем произнес следующее имя.
— Нил Лютов!
В отличие от двоюродной сестры Лютов не выглядел ни самоуверенным, ни напыщенным — просто уверенным.
— А вот не меньшее дарование, — сказал Зеркальный Мудрец, но голос его Миле показался не таким доброжелательным, как при встрече с Ромкой. — Ум сильный, воля как железо и много знаний в голове. И, кроме этого… Но, впрочем, отвлекаюсь. Простой мне нужно сделать выбор — один из трех. Но если бы возможно было — я выбрал бы четвертую дорогу. Что правда, этот выбор ты сам однажды сделаешь. Потом. Ну а теперь…
Лицо пропало и на Лютова теперь смотрело странное существо — острые желтые глаза орла словно разрезали зеркало. Мелькнуло оранжево-золотое крыло, и когтистая лапа заскрежетала по стеклу с обратной стороны. Многие поежились от этого звука. Существо с телом орла и льва одновременно, было устрашающим и вместе с тем завораживающим.
— Золотой глаз! — возвестил профессор Лирохвост. — Да хранит тебя могучий грифон!
Амальгама Мендель смотрела на своего
Наблюдая за этим семейством, Мила чуть не пропустила самого главного: профессор Лирохвост только что назвал ее имя.
— Мила Рудик!
Ступая в сторону лестницы, Мила бросила короткий взгляд на Ромку с Белкой. Ромка прошептал беззвучно: «удачи». Мила глубоко вздохнула. Поднимаясь по ступеням, она сначала позавидовала Ромке, Белке и другим — у кого все уже было позади. На середине лестницы она спросила себя: куда ей, собственно, хочется. А в двух шагах от зеркала вдруг поняла, что больше всего боится не того, куда ее отправят, а того, что скажет о ней всезнающее Зеркало.
Зеркальный Мудрец встретил ее улыбкой. Его переливающиеся серебром глаза чуть расширились, как будто он вдруг увидел что-то знакомое.
— Случается, что прошлое нам посылает хорошие дары, — туманно произнес Мудрец. — Наверное, чтоб прошлое исправить. И в будущем порядок навести: кого-то храбростью спасти, кого-то с поля боя унести. Внутри волшебника я вижу сердце человека… Да, это дар…
Зеркальный Мудрец с довольным видом подмигнул Миле.
— Ну что ж, конечно, дар мы этот примем.
Растаяли брови, глаза, и улыбающийся рот, а Мила, окончательно запутанная речью Мудреца, ждала приговора. Какое же животное сейчас появится?
Сначала она увидела в зеркальном окне горизонт, разделяющий зеленое поле и голубое небо. А животного не было. Вместо этого появился всадник на коне — высокий, с гордым храбрым взглядом. Он держал в руке меч… И был очень похож на один из памятников, стоящий на Главной площади. Она не могла вспомнить его имя.
— Славянин… — Это был голос профессора Лирохвоста.
Мила оглянулась назад. Все притихли внизу и смотрели на нее и на зеркало, как зачарованные. Судя по всему, происходило что-то не совсем обычное, даже из ряда вон выходящее. И тут Мила испугалась. Что это значит? Ну что же это такое? Почему у нее всегда все так по-дурацки, не как у всех?
— Конечно, указание Зеркального Мудреца очень необычно, — раздался голос Велемира. Он заметно выпрямился в своем кресле. — Но, по-моему, сомнений нет. Славянина наследует Львиный зев. А значит… — он посмотрел на профессора Лирохвоста и кивнул ему.
Профессор Лирохвост, придя в себя, ударил по клавишам и объявил:
— Львиный зев! Да послужит на славу… меч храброго воина!
Когда Мила, довольная такой развязкой, спускалась по лестнице навстречу Ромке с Белкой, раздались аплодисменты, но не такие решительные, как при Ромкином спуске. Хлопали неуверенно и поглядывали на нее с опаской. Мила почувствовала себя на миг неловко. Но все уже было позади, и, в конце концов, решила она, оказаться с Ромкой и Белкой в одном Доме — лучшего не пожелаешь. К ним она уже успела привыкнуть, да и Альбина ей понравилась все-таки больше, чем высокомерная Амальгама Мендель.