Мила Рудик и кристалл Фобоса
Шрифт:
Они обменялись тапками с таким видом, словно им было совсем не в радость, что пропажа нашлась. Мила с Белкой переглянулись: ни та ни другая раньше не присматривалась, какие тапки носит Анжела, а какие Кристина, поэтому и перепутали их.
— И все-таки под кроватью ничего не было, — упрямо сказала Анжела, снимая пижаму и переодеваясь в школьную форму.
— Просто плохо искали, — невозмутимо сказала Мила, вытаскивая из тумбочки зубную щетку и тюбик с зубной пастой, и направилась в ванную чистить зубы.
Шалопай согласно тявкнул ей вслед.
Когда в последний день зимних каникул Ромка и Белка вернулись
В Белый рог идти ей не пришлось. В последние дни каникул в Львиный зев наведался Орион. Он довольно подробно рассказал Миле, в каком уходе нуждаются драконовые псы. Питались они преимущественно мясом, как все собаки и, конечно, драконы. На дух не переносили всего, что имело болотный или речной запах. Поев рыбы, драконовая псина могла даже отравиться. Правда, они и близко не подходили к такой еде. Мила порадовалась, что Белкина Пипа Суринамская жила с госпожой Векшей во Внешнем мире, иначе Шалопай и на пушечный выстрел не подошел бы к Львиному зеву.
Еще Орион сказал, что драконовые псы растут очень медленно и до года считаются щенками — зато и живут долго. Кроме того, Мила узнала, что драконовые псы, в отличие от обыкновенных, могут найти своего хозяина не только по запаху. У них было какое-то особое, волшебное чутье, благодаря которому они всегда знали, где нужно искать хозяина, как бы далеко тот ни находился.
Мила хорошо запомнила все, что рассказал ей Орион, и решила, что справится. Вот только очень переживала, как она оставит Шалопая одного в Львином зеве, когда начнутся занятия и ей нужно будет ежедневно ходить в Думгрот.
Однако Шалопай оказался вполне самостоятельным щенком. Он четко усвоил, где находится столовая, в одном из углов которой Альбина разрешила поставить для Шалопая посуду для еды. Он прекрасно находил дорогу в комнату Милы, а если дверь оказывалась закрыта, направлялся прямо в гостиную, где устраивался в первом приглянувшемся ему кресле или на коврике возле камина.
Прошел лишь месяц с того дня, как Шалопай появился в Львином зеве, а казалось, будто он жил здесь очень давно — так давно, что никто не сказал бы точно, с каких пор.
И все же Шалопай был еще щенком, поэтому его нельзя было выпускать на улицу одного, и Мила каждый день выводила его на прогулку. На одной из таких прогулок — в первых числах февраля — Мила снова встретилась с тем, о чем в последнее время почти не вспоминала.
Зимний вечер был угрюмым. Небо заволокло темно-серым покрывалом.
«Значит, ближе к ночи снова повалит снег», — подумала Мила.
Ее ноги и так утопали в снегу по щиколотку, а новый снегопад легко создаст сугробы до колен. Нынешняя зима вообще выдалась очень холодной и снежной. Подумав об этом, Мила поежилась, кутаясь в зимнюю накидку на меху. Она с завистью посмотрела на Шалопая: холод и снег ему были нипочем. Он проваливался в сугробы так, что его
Они ушли уже достаточно далеко от Львиного зева. Мила смутно догадывалась, что где-то рядом, в лабиринте здешних улиц, должен был находиться Золотой глаз. Она не знала точного адреса и никогда не видела особняк Золотого глаза вблизи. Признаться, у нее и желания такого не было. Единственное, что ей было известно, что Дом златоделов находится где-то приблизительно в этом районе.
— Шалопай, может, пора возвращаться? — просительным голосом обратилась Мила к щенку, шмыгая носом.
Она посмотрела вокруг: в эту минуту Троллинбург казался ей на редкость неприветливым местом. Серость вечерних сумерек, кажущиеся безжизненными дома с темными окнами — все какое-то неживое и заброшенное.
Мила шла вперед по узкой улочке вслед за Шалопаем, драконий хвост которого только что скрылся за поворотом. Ежась от пронизывающего насквозь холода и с трудом преодолевая снежные завалы, Мила поравнялась с углом крайнего на улице дома, подняла голову в поисках Шалопая и… окаменела от страха.
Прямо перед Милой стояла та самая старуха, что уже дважды возникала на ее пути прежде. Серые лохмы волос были непокрыты и безжизненно свисали на лицо и плечи. Из-под ветхого, грязного одеяния были видны босые ноги, стоящие прямо в снегу. Сердце Милы на миг остановилось. Она непроизвольно попятилась назад… Но тут вдруг, ведомая внезапным порывом, повернула голову чуть вправо и в нескольких шагах от старухи увидела… Бледо Квита.
Он дернулся, будто почувствовал чье-то присутствие, и их взгляды встретились. С открытым от удивления ртом Мила перевела взгляд обратно на старуху и вдруг все поняла. Жуткая старая ведьма стояла к ней боком и не обращала на нее никакого внимания. Серые, без зрачков и радужек, яблоки ее глаз гипнотизировали съежившуюся от страха фигурку светловолосого паренька. В этот раз она пришла не за Милой — она пришла за Бледо!
В это мгновение раздался пронзительный яростный лай. Мила повернулась и увидела в двух шагах от себя Шалопая. Драконий щенок стоял, вытянув шею вперед и прижимая переднюю часть туловища к земле, словно готовился к прыжку. Его налитые кровью глаза смотрели на серую старуху. Шалопай вдруг перестал лаять и злобно зарычал на жуткую ведьму, стоящую посреди дороги.
Но старуха не обращала на пса никакого внимания. Ее взгляд по-прежнему был прикован к Бледо. Серые руки в лохмотьях оторвались от туловища и потянулись к нему. Бледо лихорадочно вздохнул.
— Беги от нее! — крикнула Мила во весь голос.
Но Бледо, казалось, не мог пошевелиться. Сейчас Мила стояла в стороне, но она все равно не хотела узнавать, что будет, если старуха дотронется до того, за кем пришла.
— Беги же! — отчаянно повторила она.
Но вдруг смолкло яростное рычание Шалопая. Драконий щенок затих, и Мила поняла почему. Лицо старухи перекосилось от ярости, и раздался далекий, но оттого не менее жуткий вопль, наполненный бессильной злобой и разочарованием. Казалось, что вопль проник откуда-то из другого мира, словно кто-то случайно открыл дверь между мирами и забыл закрыть ее.