Милан. Том 2
Шрифт:
Тут-то Люда поняла, что всё происходит очень серьёзно, и задумалась: тренировка заканчивалась в 18:00, «Бэбитакса» сейчас нет, и на кого надеяться, непонятно. Возможно, стоит перенести сдачу проб хотя бы на час?
— Тогда запишите на 20:00, — попросила Людмила. — Я не уверена, что смогу добраться с тренировки вовремя.
— Записываю на 20:00, — согласился мужчина. — Адрес тот же? Жилой комплекс «Алые паруса»?
— Да, — согласилась Люда. — Это мой адрес.
— Приятного дня, спасибо за взаимопонимание, — вежливо сказал мужчина и прервал разговор.
—
— Да, — согласилась Люда. — Сказали, чтобы в 20:00 была дома. А у меня сегодня водителя такси не будет. Не знаю, как домой добираться, придётся вызывать другое такси.
— Зачем другое? — удивилась Сашка. — Я тебя на своих трёх иксах подвезу. Ладно, пошли на взвешивание. Опять последние будем.
… На взвешивании весы показали плюс 120 г. Бронгауз сокрушенно покачал головой и махнул рукой, выгоняя из кабинета.
— Аря… Я сегодня дам указание хореографу, чтобы он потренировал с тобой базовые позиции, — предупредил тренер. — Я не знаю, что с тобой произошло, но у тебя уровень катания как у перворазрядницы. Я видел такие случаи в спорте, обычно они касались девушек, на которых наваливался пубертат. Но в твоём случае этого нет, и я немного обескуражен. Колебания веса у тебя в пределах допустимого. Скажем так, не идеал, но на начало сезона пойдёт. Но почему при этом я вижу такую потерю в линиях, я понять не могу. Поэтому сегодня упор делаем на хореографию. Всё, что хореограф скажет тебе на занятии, мы сегодня перенесём на на лёд. Тебе понятно?
Люда кивнула головой и отправилась на силовую тренировку…
…На занятие по хореографии Железов, как всегда, опаздывал. Работал он во многих местах одновременно: в танцевальных труппах, в театрах и с группами фигуристов. Спортсмены во время его отсутствия занимались сами по себе, уже зная, что нужно тренировать. Приблизительно знала и Люда. Правда, ситуация с ней была совсем другая. Мышцы и сухожилия у ней были вытянутые прекрасно. И не хватало лишь одного: знания как правильно управлять ими.
— Смелая, я не пойму, — сказала Люда. — Почему Бронгауз как плотно занимается только мной? Вы свободно катаетесь, катаете отрывки, куски программ, прыгаете и вращаетесь, и он от вас не требует, чтобы вы делали целиковые прокаты. Почему ко мне такое внимание?
— Потому что наши программы уже готовы, — заявила Смелая. — В конце августа мы будем катать целиковые программы, уже вместе с прыжками. Мы их ставили ещё в мае. Ты опять начинаешь дурить?
Очевидно, что этот вопрос у настоящей Арины Стольниковой никакого удивления не должен был вызывать, поэтому Людмила сделала смущённый вид и принялась делать то же самое, что и другие — разминать ноги, руки и корпус.
За этим занятием их и застал Железов. Был он сегодня одет просто: в синий спортивный костюм и белые классические кроссовки.
— Похвально, что сами
— Алексей Николаевич, мы же всё это уже знаем, — с неудовольствием сказал Андрей Москвин. — Может быть, мы перейдем к тематическим танцам и будем по ходу занятия перебирать базовые позиции из наших программ, начиная с короткой?
— Мне платят за то, чтобы люди получали удовольствие от ваших прокатов, — непреклонно сказал хореограф. — Любая хореография складывается из базовых позиций. Когда вы научитесь работать в идеальных позициях, люди с удовольствием будут вас смотреть, даже если вы будете катать полную галиматью. Почему? А потому что ваши красивые тела будут делать красивые движения. Поэтому давайте-ка бунт на корабле устраивать не будем, встаём все в ряд и начинаем движение с элементарного. Арабеск номер один. Особое внимание обращаю на Арену Стольникову. Ариша, приготовься. Будет тяжело.
Хореограф поставил на магнитоле медленную классическую музыку. Она была очень странная: звучал словно симфонический оркестр, но в то же время в ней чувствовалась примесь синтезаторной электронной музыки. Похоже это была какая-то современная обработка классики, и Люда не смогла с ходу определить, что это за исполнитель играет. Но играло очень вдохновенно!
Когда фигуристы встали в арабеск номер один, хореограф стал ходить и проверять, кто его делает плохо. Естественно, самая плохая позиция была у Людмилы, и хореограф прямо указал ей.
— У тебя не прямые линии, — заявил Железов. — Ничего не пойму. Смотри, у тебя всё гнётся как надо.
Железов взял Люду за лодыжку и легко поставил голень так, как требуется, а следом чуть вытянул опорную ногу и выпрямил колено. Немного подровнял руки в локтях и, взяв за кисти, придал им верное положение.
— Выпрямляем правую опорную ножку в прямую линию, свободную ножку тоже выпрямляем и держим под углом в 100 градусов от льда. Правую ручку вперёд, пальчиками чуть вверх, левую ручку назад, пальчиками чуть вниз. Так стоим, держим позиции в течение минуты. Аря! Ты должна держать эту позицию ровно минуту, при этом никуда не шевелиться и не делать никакие, самые малейшие движения!
В Екатинске 1986 года Левковцев точно так же правил позиции, и у Люды они получались неплохо. Со временем должны хорошо получиться и здесь.
— Повторение — мать учения, — улыбнулся Железов. — У тебя уже получается совсем неплохо, и прогресс прямо на лицо. Так, ребята, теперь арабеск номер два. Поехали…
Глава 8
Отработка тройных
Перед ледовой тренировкой Железов встретился с Бронгаузом для разговора, и темой этого разговора было состояние Арины Стольниковой.