Милан

Arladaar

Людмила, движимая крайне шкодливыми чувствами, взяла ручку, зачеркнула знак вопроса и поставила три восклицательных знака, а потом, подумав, нарисовала фигурку «палка-палка-огуречик, вот и вышел человечек». Смелова, увидевшая, что Сотка что-то рисует и чиркает на тренировочном списке, вместо того чтобы заниматься растяжкой, моментом бросила тренировку и подскочила к ней, предчувстуя, что назревает баловство.

— Отдай! — нагло подбоченившись, непреклонно сказала Смелова. — Я тоже хочу там нарисовать кое-что!

Естественно,

она ожидала, что культурная и интеллигентная (на виду) Сотка сразу же отдаст ей листок, ехидно сказав что-нибудь в ответ, но не тут-то было! Людмила, движимая внезапно нахлынувшим духом противоречия, заставляющим людей делать всё наперекосяк, вскочила с пуфика, и спрятала листок за спину…

— Нет! Фиг тебе! Не дам!

— Отдай! — Сашка снова сделала попытку схватить листок, но Людмила и в этот раз отстояла его!

— Не заберёшь! Он мой! — строго сказала Люда и запрыгнула на пуфик, и приготовилась обороняться. — Никогда не заберёшь!

— Девчонки!!! Сотка забрала наш лист! — взвизгнула Сашка и стала пытаться забрать, но Люда, рассмеявшись, водила листком туда и сюда над её головой.

Остальные юниорки, увидев, что старшие занялись пакостями, тоже бросили тренировку и подбежали к Людмиле, пытаясь забрать лист. Тут же раздался визг и бешеный хохот. Естественно, против четверых человек попытка отстоять лист не увенчалась успехом — он моментально превратился в несколько клочков, которые забрали себе все, кто мог до него дотянуться. Совсем мелкие обрывки упали на пол. Зато они так и не стащили Люду с пуфика!

— Тренер! — звонко крикнула 10-летняя Лизка. — Атас!

Людмила застыла, стоя на пуфике в согнутом положении, и посмотрела в том направлении, куда обернулись все участницы шутливой свалки. В открытой двери стоял тренер-хореограф Алексей Железов и, склонив голову, иронично смотрел на всю эту кутерьму. Мужчина был одет в широкие спортивные штаны, чёрную майку-алкоголичку и белые кроссовки «Найк».

— Я вижу, у вас сил много накопилось… — насмешливо сказал Железов. — Тогда начнём. Стольникова, ты первая. Похоже, ты заскучала…

Железов подошёл к магнитоле, вытащил из кармана штанов флешку, вставил в разъём и включил аппарат. Поколдовав с кнопками, нашёл нужную музыку и махнул рукой:

— Строимся!

Похоже, в построении была какая-то система, и Люда её не знала — фигуристы выстроились в четыре ряда по два человека посреди хореографического зала. Увидев, что Смелова стоит одна, Люда рассудила, что её место там, и встала рядом. Так и оказалось.

— Сегодня у нас городской электронный танец, — заявил Железов. — Делайте, как я. Паттерны вам все знакомы.

Зазвучала очень громкая и очень энергичная электронная музыка. Ничего подобного Люда раньше не слышала, и как под неё танцевать, она точно не знала. А самое обидное, что все остальные знали. Железов встал перед группой, расставил ноги шире плеч, сложил руки на груди

и начал головой исполнять движения туда-сюда, из стороны в сторону, потом началась работа руками и ногами. Люде, чтобы попасть в такт музыке и движениям, пришлось изрядно попотеть. Но даже в этом случае её неловкость не осталась без внимания.

— Арина, что с тобой? — в недоумении спросил хореограф. — Ты как будто впервые в зал пришла. Ты работать сегодня собираешься?

— Собираюсь… — уныло сказала Люда. — Мне немного трудно.

— Если трудно, отдохни, сядь на пуфик, отдышись, — согласился тренер. — Посмотри, как работают другие. Потом тоже включайся.

Дело, конечно, не в том, что Люда устала, просто она не знала, что это за танец. Ведь даже самый забойный диско или буги-вуги 1970–1980-х не шёл ни в какое сравнение с современным техно-хаусом, да ещё с ритмом 140 ударов в минуту. Для Люды это было слишком. На первых порах. Потом может быть, тренировка наладится — ведь сейчас она обладала более лёгким и сильным телом.

Пусть тренер фактически и отстранил от занятия, зато предоставилась возможность посидеть на пуфике и со стороны посмотреть на то, что делает группа. А делала она поразительные вещи — танец получался абсолютно синхронным! Таким, словно они разучивали его много-много лет. Для Люды такой метод тренировки показался очень странным — под музыку они никогда не занимались хореографией, да и танцами тоже. Левковцев заставлял тянуть суставы, учил базовым балетным позициям: аллонже, аттитюдам, фуэте, пируэтам, арабескам, турам и тому подобному. Тренировка Железова выглядела более интересной.

Ещё Люду удивило, что одновременно занимаются спортсмены очень разных возрастов — от 10 до 20 лет. При этом, движения у всех, даже у самой младшей, Лизы, абсолютно синхронны и красивы. Выглядят так, словно танцует профессиональный танцевальный коллектив. Несомненно, это была хорошая выучка. И тут же Люду охватила мысль, что она никогда не сможет влиться в этот коллектив — для этого ей пришлось бы проделать очень и очень большой путь. Но ведь, как известно… Дорогу осилит идущий…

Глава 16

Занимательная хореография

Хореографическая тренировка длилась два часа, и к концу Люда почувствовала себя сильно уставшей. Зато был и плюс — выворотность суставов и растяжка тела Стольниковой оказались очень хорошими. Впрочем, в этом она убедилась ещё в больнице, когда попробовала исполнить арабески и фуэте. На льду при такой растяжке должно получаться очень многое. И очень красиво.

Занятие по хореографии Железов закончил исполнением стандартных позиций — арабесков и бильманов в разных вариациях. И у всех они получались прекрасно, даже у парней, что для Люды было очень удивительно — этот сугубо женский элемент мужчины в её времени на соревнованиях не исполняли.