Милан
Шрифт:
— Да, всё сразу, — согласился Бронгауз. — Но это ещё не всё. Доедешь до левого борта, там развернёшься и посредине катка исполнишь прыжок во вращение через бедуинский. Позиции — либела, кольцо и бильман. Всё ясно?
— Всё ясно, — согласилась Людмила и пошла надевать коньки на лавочку, стоявшую у калитки. Напротив лавки, у бортика, стоял большой старый пошарпанный стол с двумя стульями. На нём тренеры вели записи тренировок и включали музыку. На столе лежали блокноты с ручками и стояла маленькая пузатая магнитола, от которой шёл толстый шнур к стойке рядом с лавкой, на которой находились несколько мигающих индикаторами блоков усилителя.
Почти такая же система аудиосигнала была и на ледовой арене в ДЮСШОР Екатинска,
«А чё оно не играет-то?» — неожиданно подумала Людмила, присаживаясь рядом с усилителями и с интересом уставившись на них. Большие блоки светились разноцветными лампочками, прыгали огоньки уровня сигнала на виртуальном частотном эквалайзере, нагрузка на них от магнитолы шла, а звука не было. «Почему так?» — Люда протянула руку к большому светящемуся регулятору и осторожно повернула его на пару делений. Нарощенные ногти! Дерьмо! Они зацепились за ручку и провернули её на четверть оборота! Это была катастрофа!
От грохота мощной акустики, кажется, содрогнулись стены. Телевизионщики, стоявшие в ожидании выхода олимпийской чемпионки на лёд, от неожиданности вздрогнули и чуть не побросали камеры и микрофоны на пол. Один фигурист, как раз тренировавший вращение, неожиданно покачнулся и потерял равновесие, свалившись на пол на вытянутые руки. Смелова и другие юниорки зажали ладонями уши, от испуга вытаращив глаза. И было от чего зажимать локаторы и вытаращивать моргалки! На всю ледовую арену гремел забойный металлический рок! Похоже, перед визитом телевизионщиков Бронгауз кому-то ставил программу под музыку в стиле хэви-металл.
Как будто символизируя конец некой эпохи, оторвались верхние части баннеров с Зенитовой и Далиевой, повиснув в воздухе. Бронгауз нехотя посмотрел на них и подумал, что пора бы их и снять.
Смущённая нашкодившая Людмила быстро протянула руку, чтобы свести громкость звука до нуля, но получилось опять, увы и ах… Всё-таки идея ликвидировать нарощенные ногти была очень разумной, и надо было сделать это пораньше, потому что Люда второй раз случайно задела этими ногтями за регулятор, и он сразу крутнулся в обратную сторону чуть не на четверть отметки. Половина оборота! Это, когда в углах арены стоят несколько киловаттных колонок, очень и очень много! Бас-гитара и ударные грохотали так, что казалось, будто находишься на рок-концерте в Лужниках, причём рядом со сценой, и запиливающий на овердрайв-гитаре музыкант, упавший на колени и в экстазе закативший глаза и наяривающий запил, находится всего в метре от тебя.
Люда, покрасневшая от смущения, соблюдая большую осторожность, чтобы не выкрутить регулятор еще больше, осторожно вернула его в прежнее, нулевое положение. И тут же догадалась. Намеренно громкость свели до нуля, чтобы она не мешала телевизионщикам снимать репортаж.
«Фигня какая-то. Бред!», — смущённо подумала Людмила и стала надевать коньки, опасаясь не смотреть на окружающих. Она не виновата!
Выявилась ещё одна неприятность — коньки были новые и абсолютно не разношенные. Нулёвые! Да, они прекрасные, современные, с хорошо заточенными лезвиями, удобно сидящие на ноге, с великолепной внутренней подкладкой, но колодка при этом была дубовая, так же как и задник. Особенно задник. Если он натирает щиколотку и заднюю часть пятки как раз по косточке, как в таких коньках кататься? Как прыгать? Это же ноги сотрёшь и побьёшь. И как назло, Арина, похоже, купила эти коньки совсем недавно, в расчёте на новый сезон. Они были явно не разношенные. Получалось, что теперь разнашивать их придётся Людмиле…
Надев коньки, Люда почувствовала, словно впервые
Людмила, покачиваясь на лезвиях, подошла к Бронгаузу и остановилась в метре от тренера. Телевизионщики, увидев её, в упор уставились, как бы вопрошая: «Какого хрена ты притащилась сюда, а не на лёд?» Тренер почуял, что Люда рядом, и тоже обернулся:
— Тебе чего, Аря? Тебя на льду ждут. Давай быстрее закончим с этим и начнём тренировку.
— У меня коньки новые, неразношенные! — угрюмо заявила Людмила, застыв в вызывающей позе, сложив руки на груди.
— Ты должна была их на термоформовку отдать! — заявил тренер. — Ты что, не сделала это?
— Нет! — сказала Люда. — Времени не было.
— И как ты сейчас будешь тренироваться? — невольно спросил Бронгауз.
— Молча, — пожала плечами Люда. — Самое простое буду делать.
— Хорошо, делай простое, — покачав головой, с трудом согласился тренер. — Но вращение и хореодорожку ты должна исполнить. Это твоя работа. Люди сюда специально приехали ради тебя.
Тяжко вздохнув, Люда пошла на лёд… Перед тем как выйти в калитку, глотнула воды из бутылки, которую дала мама, и поставила её на бортик, рядом положила очень красивую салфетницу в виде плюшевого медведя, мельком подумав, что у Арины неплохой вкус в оформлении бытовых мелочей. Сняла чехлы с лезвий и словно в прострации замерла перед тем, как сделать первый шаг на здешний лёд. Ей казалось, что она — космос и центр влияния масс. Сейчас все уставятся на неё — ого-го, это же великая Стольникова входит на лёд, у которой толпа помешанных фанатов!
Осмотревшись, Люда увидела, что это, конечно же, не так. Если кто и поглядывал на Людмилу, так только журналистка и телевизионщики, которые по команде Эммы уже начали снимать её, в надежде нарезать пикантных подробностей для видеоблогов. Для спортсменов-одногруппников она уже не представляла никакого интереса — у фигуристов на каждую тренировку стояли вполне определённые задачи, которые нужно было решать.
Люда сделала медленный шаг по льду и прислушалась к своим ощущениям. Потом ещё один. Потом поехала простой ёлочкой вдоль ближнего борта, как раз напротив телевизионщиков и тренеров. Подъезжая к правому короткому борту, сделала пару пируэтов, развернулась задними перебежками и поехала наискосок через арену, по траектории буквы S. Первое, на что смотрела по ходу дела, это чтоб ни в кого не въехать — спортсмены Бронгауза уже привыкли к скорости друг друга и тренировочным привычкам на льду, поэтому носились как метеоры, мастерски объезжая друг друга. Иногда волосы взлохмачивались от их траекторий, а сердце уходило в пятки, когда мимо на крутых дугах, всего в метер от неё, пролетали быстрые фигуристы.
Никакого сравнения с группой Левковцева, у которой тренировки сейчас смотрелись как детское катание! Люда оказалась сильно заинтригована. Конечно, хотелось бы сначала посмотреть, что именно тут делают ребята, но нужно показать телевизионщикам то, что велел тренер. Поэтому Люда доехала до левого короткого борта, опять развернулась перебежками и оттуда поехала корабликом.
На удивление, всё требуемое исполнила прекрасно — в своём времени выворотность в тазобедренном суставе слегка хромала из-за недостатка в тренировках, но сейчас, кажется, она была идеальной. Лезвия обоих коньков находились строго друг за другом, идеально ровно, поэтому проехала так, как хотела — прямо вперёд. Раньше всегда сносило в сторону, потому что лезвия находились под углом друг к другу.