Милана Грей.2
Шрифт:
взглядом. – Для этой цели есть арки, – заметила она.
Братья виновато опустили головы:
– Простите, мадам, – сказали они.
Как можно таких ругать? Все-таки братья были очень милые. От вида их опущенных голов
мне стало их жалко, да и мадам Греми тоже, как я поняла по ее изменившемуся голосу:
– Ладно, – тихо сказала она тоном мамы, а потом поспешила вернуться к тому, что она
учительница: – Чтобы я больше этого не видела.
Учительница ушла, беззвучно
– У вас что ни день, так замечание, – колко сказала я, выбрасывая из головы желания
потискать их. Головы братьев одновременно взметнулись, и их губы разошлись в
подтверждающей улыбке.
– Ты тоже это заметила? – спросил Фред.
Я, улыбаясь, кивнула им. Фред слишком внимательно посмотрел на мои губы. У меня что-
то в зубах застряло? Я закрыла рот, но губы все равно растягивались в улыбке. Я
скользнула языком по зубам. Фред махнул головой, отводя взгляд от моих губ.
– Где Оливия? – спросил он.
– Не знаю, – у меня зажурчал живот. – Но если мы сейчас не пойдем в столовую, то я умру
с голода.
– Ладно, пойдем. Может, там ее встретим.
Глава 10.
Мы отправились в столовую, где и вправду встретили Оливию. Она рассказывала
Джессике и Даше о лужах крови, которые видела в фильме. Мы сели с ними. Я хотела
есть, так что к разговору о трупах не присоединилась, в отличие от Оливера и Фреда.
Боже, моя подружка – маньячка. Сколько еще будет длиться это восхищение кровью?
Сколько мне это слушать? Она уже полдня об этом говорит, и сил у нее еще минимум на
сутки хватит.
– Прошу внимания, – громко произнес мистер Волд.
Разговор о трупах оборвался. «Огромное спасибо, господин директор», – подумала я.
Головы учащихся, словно зачарованные, повернулись к Эльбрусу Волду.
– Ученики Высшей школы волшебства, – обратился к нам директор, стоя за широкой
трибуной. – Я хочу вам напомнить, что в пятницу состоится ежегодный бал, посвященный
новому году.
Зал взорвался аплодисментами. Директора самого радовало это событие, но он пытался
это скрыть, впрочем, безуспешно. Ученики чуть затихли, и Эльбрус Волд продолжил:
– Мадам Греми хочет вам кое-что сказать, прошу проявить уважение.
Елизавета Греми встала со своего места и приложила руку к горлу:
– Хочу попросить вас не забывать на балу, что вы ученики Высшей школы волшебства №
2, и надеюсь увидеть вас в подобающей одежде, – она стрельнула взглядом на компанию
старшеклассниц, одна из которых съежилась и стыдливо спрятала взгляд , – и с
подобающим поведением, – громко сказала учительница
Она откашлялась, прикрывая рот рукой. Видимо, она нечасто пользовалась заклинанием
«громкоговорителя».
– Спасибо за внимание, – поблагодарил директор и покинул трибуну. Он прошел на свое
место и сел рядом с мистером Хангриусом, не отрывающимся от еды, и принялся за обед.
В столовой послышался радостный шепот. Может, я чего-то не понимала, но в данный
момент интересовалась только котлетами, что подали нам на обед. Все вокруг забыли про
еду и обсуждали новость.
– Я уже купила себе платье, летом еще, – хвасталась Оливия.
Наверно, я и вправду что-то не понимала, может, это очень важно, раз платья на
новогодний бал покупают летом. Хотя меня ничуть не удивило то, что Оливия так
поспешила, ведь дело касалось вещей. Могу поспорить, что знаю, какого оно цвета.
– Какое у тебя платье? – поинтересовалась у нее Даша.
– Красивое, – сладко протянула Оливия, – розовое.
«Да ну?» – усмехнулась я, пряча ухмылку под листом салата, не залезающего полностью в
рот. Интересно, Оливия замечает, что у нее все в шкафу розового цвета?
– Джессика, а ты в чем пойдешь? – поинтересовалась Даша у лучшей подруги, которая
даже в школе носила только школьные темно-синие брюки.
– В джинсах и футболке, – ответила темнокожая девушка с непослушно объемными
волосами. Мне ее идея понравилась, ведь у меня тоже нет платья.
– Почему не в платье? – удивилась владелица розового шкафа.
– У меня нет платья.
– Я тебе дам. У меня два платья, – начала Даша. Ее голос звучал громче, увереннее, она
выпрямилась. – Я тебе дам одно. У меня уже было, но мама вчера еще прислала платье.
– Да ну… – ответила Джессика.
– Они оба очень красивые, выберешь себе какое понравится, – продолжала Даша.
Подруги были противоположностями. Даша - заботливая, открытая, чувствительная, наивная. Мне казалось, у нее нет разницы между «нравится» и «люблю». А вот Джессика
– черствая, закрытая, властная, но подругу она всегда поддерживала, хотя порой и
говорила то, что обижало Дашу. Джессика никогда не показывала свою любовь к подруге.
Я жила с ними в одной комнате совсем недолго, но уже прекрасно знала, как они умеют
ругаться.
– Как-то неудобно, – тихо призналась Джессика.
Подняв голову, я увидела выражение лица Оливии и поняла, что мы обе испытываем
удивление. Джессика призналась в своих подлинных чувствах? Джессика идет в платье? Я