Миланья. Часть 2
Шрифт:
— Если вам неприятно находится со мной рядом, я могу уйти. — Милли поднялась из-за стола.
— Нет! Не уходи! — Джованни схватился за её руку и плотно прижался к девушке. — Ты же только пришла!
— Пусть катится! — буркнул из своего угла старший сын. — Нам здесь поганые богачи не нужны! Вонючие твари! От вас одни… — приступ кашля не дал закончить столь живописную триаду.
— Подожди, Мартин, не кипятись, — остановил сына жестом глава семейства. — Крафт — не поганый. Да, он нам не друг, но и не враг тоже. У него-то нашему
— Я не благородная. И никогда ей не была. — ответила девушка. — Я действительно иностранка. Моя родина — Великая Империя. У нас нет благородных или безродных. Все равны между собой и перед законом. На этом точка. У вас на Корсике другие порядки. Но в этом моей вины нет. Претензии, пожалуйста, не ко мне.
— Да дело не в претензиях! — сказал отец. — Разве можно носить фамилию Крафт и находится здесь, в Яме? Если ты врешь, если смеёшься над нами…
— Возможно она не врёт, — подала голос невестка. — Я читала в журналах, которые иногда к нам попадают, о странном выборе наследника Крафта. Якобы парень женился на девице не по статусу. Похоже, эта дама — и есть та жена. И по фотографиям похожа… — Тара смерила Милли взглядом.
— Да тебе лишь бы перед благородными выпендриваться! — не понятно за что наехал на жену Мартин. Его худое тело затряслось. — Ишь, грамотная нашлась! Считаешь себя достойной господ! Ещё бы! Столько лет им служила! Уххх! Подстилка! Приютили мы змею! Убь….
Он опять не смог закончить. Снова кашель сотрясал торчащие кости. На этот раз приступ длился долго. Насколько минут. Тара пыталась постучать мужу по спине, но тот лишь отмахивался.
— Что с вашим сыном? — обратилась Милли к отцу. — Кашель нехороший. Ему бы к врачу…
— Ах, ах! — наигранно всплеснул руками мистер Джон. — Без вашего высокого мнения мы бы, тупицы, не догадались. Эй, врач! — отец поднял камень из-под ног и кинул в соседнюю хибару. Булыжник отскочил от стены, выполненной из кусков фанеры и пластмассы, издав характерный звук толчка. Поскольку никакой реакции не последовало, мистер Джон проделал нехитрую манипуляцию с камнями ещё несколько раз. — Врач, что б тебя! Выходи давай!
В хибаре послышалось движение. В скором времени из домика выглянула седая лохматая голова.
— Джон, твою налево! — выругалась голова, — Чего тебе, старый боров, понадобилось? Сейчас глубокая ночь! Какого ты меня разбудил?
— Да тут высокородная дама интересуется, — отец указал рукой на Милли, — почему ты, дурья башка, до сих пор сына моего не вылечил? А? Вон, парень задыхается, а ты и в ус не дуешь! Дрыхнешь лежишь!
— Джон! Что ты орёшь? — на улицу из дома вышла мать семейства. — Совсем из ума выжил? Напился до одури? Сейчас всю улицу разбудишь!
— Цыц! Шельма! — гаркнул муж на жену.
Та ответила
— Леди Миланья? — сосед протёр глаза и, не обращая внимания на ругающуюся компанию, подошёл к девушке.
— Мы знакомы? — не поняла Милли.
— Нет-нет! — запротестовал врач, замахав перед собой руками, — Просто я читал о вас. Вернее, о разработках вашего мужа. Иногда в статьях упоминались и вы. Позвольте представиться, господин Бовари.
Мужчина протянул руку для знакомства.
— Очень приятно, — Миланья пожала руку. — Вы учёный? Вы из Империи?
— С чего вы решили?
— Здесь не здороваются за руку.
— Да, да, здесь не здороваются, — подтвердил доктор, рассеяно кивая, — но мне хотелось сделать вам приятное. Учёный ли я? Нет конечно. Так… Самоучка. Здесь, в Яме, я считаюсь врачом. И я действительно кое-что знаю. Однако помочь могу очень немногим. У меня совсем ничего нет: ни лекарств, ни подручных материалов — шприцов, бинтов… Ох! — доктор скривился от криков ругающихся соседей. Они разошлись не на шутку, забыв о гостье. — Давайте перейдем в мое жилище. Там нам немного, но будет спокойнее.
Милли и Джованни, который так и не отлип от её руки, последовали за доктором в его домик.
Хибарка Бовари оказалась совсем крошечной. Лишь небольшая комната четыре на три метра примерно — вот и все хоромы. Помещение освещала подвешенная к потолку лампада — доктор предусмотрительно зажёг её. Вдоль стен стояли дурно сколоченные стеллажи до потолка. На полках покоились книги, какая-то нехитрая утварь. Из мебели в комнате находился ещё лишь крошечный стол.
— Ох, прошу прощения! — засуетился врач, — Я не захватил табурет! Сам я прекрасно сижу на полу, но вам будет неудобно…
— Ничего, ничего! Я тоже размещусь на полу. — заверила его Милли, и они с Джонни опустились на расстеленную доктором циновку. — Вы давно здесь живете?
— Несколько лет, — доктор тяжело вздохнул. — Я вассал лорда Хауса. Служил на его землях не жалея себя, как и мои родители, деды, прадеды. Но со временем условия жизни становились всё хуже и хуже. Работаешь больше, получаешь меньше. И, чтобы не умереть с голоду, я бежал. Чужой вассал, сами понимаете, никому не нужен. Вот я и подался в Яму. Служу теперь бандитам, да. Но поверьте, леди Миланья, многие из них вполне достойные люди.
— Понимаю… — Милли с иронией покосилась на крики, доносившиеся с улицы.
— Вы зря осуждаете! Всё далеко не однозначно. Совсем не так, как кажется на первый взгляд. Его семья, — доктор кивнул на Джованни, — потеряла почти всех детей. Остались лишь двое: этот малец и Мартин. Но старший сын болен. Вы, вероятно, и сами заметили.
— Да, кашель жуткий. — согласилась Милли. — А что с ним?
— Туберкулёз. И дело плохо. — Бовари тяжело вздохнул.
Джованни, сидящий рядом с Милли, услышав о брате, сильно сжал девушке руку.