Милашка для грубияна
Шрифт:
— Не разбудила?
— Уже лучше, — продолжаю улыбаться, потому что настроение хорошее. — Без тебя хватает уникумов.
— Как настроение? — продолжает Дарина допрашивать. Как чувствует, что я только что об этом подумала.
— Настоящий прокурор, ничего не могу сказать, — киваю головой, усмехаясь. Сколько лет знаю ее, уже пора бы привыкнуть, что она всегда допрашивает, вынимая всю подноготную. — Рапортую: настроение отличное, готова к трудовым свершениям и очень хочу вас увидеть.
— То-то
— Хорошо, только проверю, — вскакиваю с кровати, — как там моя спящая красавица поживает.
Направляюсь к двери, выхожу в коридор и двигаюсь в сторону комнаты напротив. Оттуда слышится стон, и я резко открываю дверь и захожу. Заметила, что в доме у Вишневского нет замков на дверях. Хотя, чему удивляться — парень живет один, от кого закрываться-то?
— Натворил вчера чего? — спрашивает Дарина.
Артем лежит посреди огромной кровати на спине. Когда заходила в комнату, заметила, что глаза его были открыты, правда, как только я появляюсь, он их резко закрывает, чем вызывает у меня улыбку.
— Да нет, все в норме, — отвечаю подруге. — Хотя, не уверена, — парень снова стонет, не открывая глаз.
— Помощь нужна?
— Справлюсь. А ну, повиси немного на линии, — прижимаю телефон к животу. — Вишневский, подъем! — кричу громко, чтобы он понял — настроена я серьезно. — Хватит Ваньку валять, я знаю, что ты уже не спишь.
— Орать так зачем, — открывает оба глаза и таращится на меня. — Человеку плохо, имей сострадание.
— Я тебя вчера предупреждала, — тычу в него пальцем свободной руки, — что с утра будет похмелье. Вот, теперь получай.
— Мне и так хреново, еще ты тут маячишь в таком виде перед глазами, — продолжает на меня таращиться. — Хотя, — усмехается, — я не против, если ты будешь меня будить по утрам в своей очаровательной пижамке. Настроение поднимается, и не только оно.
И только тут я соображаю, что не переоделась после сна. На мне полупрозрачные коротенькие шортики, обтягивающие попу, и такая же полупрозрачная маечка, прилегающая ко всем остальным выпирающим частям тела. Стон непроизвольно вырывается из груди.
— Вишневский, у тебя точно похмелье?
— Глядя на тебя, уже не уверен, — смеется, правда, хватается за голову, переворачиваясь на бок. Ему бы в драме какой играть, так все натурально выглядит. — Такие мысли в голову лезут, что даже бодун не мешает, — снова скалится.
И тут меня посещает грандиозная идея. Мысли, говоришь, тебя эротические посещают? Сейчас устроим тебе трудотерапию, чтобы всякие глупости в голову не лезли!
Поднимаю телефон обратно к уху.
— Ты еще здесь, дорогая? — Артем одним глазом наблюдает за мной, а я с триумфальной улыбкой смотрю на него.
— Сама же
— Не против, если приеду не одна? — Вишневский на этой фразе снова медленно переворачивается на спину, открывая второй глаз и поднимая брови в немом удивлении.
— Захватишь своего упыря с собой?
— Надо его реанимировать после вчерашнего, — продолжаю смотреть на Вишневского и скалиться. Попал ты, красавчик.
— А что у нас было вчера? — Дарина в своем репертуаре, не может без вопросов.
— Потом расскажу. Так как?
— Скажи ему, что за разглашение коммерческой тайны я его привлеку к ответственности, если он кому-то сболтнет, — вздыхает тяжело. — Привози, раз надо.
— Скажу обязательно, спасибо, — и нажимаю сброс.
Смотрю на Вишневского, складывая руки на груди. Улыбаюсь на все тридцать два зуба, а он хмурится и пытается очередным стоном выдавить у меня жалость.
— Я никуда не поеду, — произносит страдальческим голосом.
— У нас сделка, если ты не забыл, — смотрю на него в упор. — Сам же придумал — двадцать четыре часа рядом с тобой. Куда ж я без тебя?
— Давай останемся дома? — чуть ли не хнычет. — И в сделке не было, чтобы я тебя сопровождал.
— По этому поводу вообще не было никаких условий, так что, — развожу руками, — придется ехать со мной. Тем более, я уже договорилась. Приводи себя в порядок, и вперед, на баррикады!
— Катя, смилуйся, — опять пытается надавить на жалость, скривив физиономию так, что хочется его прижать к груди и пожалеть, как маленького ребенка, которого незаслуженно обидели. — Мне очень плохо.
— Пить меньше надо.
— Все равно не поеду, — надувает губы. Ну что за детский сад, ей-богу!
— Считай, это мое первое желание, — Артем в ответ стонет, закрывая глаза. — А бильярдный долг, как известно, дело чести. Полежи немного, сейчас будем тебя в чувство приводить. Подмарафетим малость и поедем по делам.
— Куда хоть едем? — открывает глаза и смотрит в упор. Уже лучше, хоть не пытается отмазаться.
— Сюрприз, — улыбаюсь парню. — Лежи, я сейчас приду. И не вздумай сбежать через балкон, — тычу в него пальцем. — Разочаруюсь.
И с улыбкой на устах выхожу из комнаты.
Захожу к себе, чтобы переодеться. Как же я так умудрилась припереться в комнату к парню в полупрозрачном белье? А он тоже хорош, вылупился, как баран на новые ворота! Чуть от стыда не умерла. Благо, что девочка уже взрослая, и такими дешевыми приемами меня сильно не смутишь.
Надеваю шорты и футболку в обтяжку, а также босоножки на ровной подошве, и выхожу в коридор. Спускаюсь по лестнице на первый этаж, направляясь в столовую.
— Доброе утро, — здороваюсь с порога.