Милашка
Шрифт:
На сцену выбирается Тая с двумя бронеходчицами. Остальные застыли в проходе. Тая ставит венок и оборачивается к залу. Что-то хочет сказать. Публика стихает.
— Я и мои девочки счастливы. Нам повезло сняться в таком замечательном фильме. Я хочу поблагодарить за это Кею Дон, — Тая мотает головой в сторону режиссера. — А еще — Влада, сыгравшего Милашку. На съемках мы подружились. По утрам Влад бегал вместе с нами. Он научил нас разминочному комплексу, сочинил замечательную речевку. Мы ей постоянно пользуемся. Сейчас и вам покажем.
Тая делает знак бронеходчицам. Те начинают притоптывать
— Бронеходчицы на марше — ух, ух, ух! У прохожего в сторонке захватило дух…
Чувствую, что краснею. Постебался, называется. Вся страна увидит дурака. Премьеру снимает телевидение. Вон камеры в проходах стоят.
— …раз, два, три! — заканчивают бронеходчицы и вскидывают кулаки. В зале хлопают и смеются. Тая подходит и обнимает меня. Подскочившая Сая целует в щеку. В зале хохочут.
Бронеходчиц сменяет делегация Дома Сонг: Сайя, Нейя и Кай. Вильга тащит пышный венок. Она ставит его ног режиссера. Кай жмет мне руку. Здесь это не приветствие, а выражение признательности. Нейя шепчет что-то на ухо Кее. Та кивает и благодарно улыбается.
Цветопад заканчивается. Группа кланяется и уходит за кулисы. Здесь они есть. «Бронеход» — театральный зал, самый роскошный в столице. В обычное время здесь идут спектакли, но в особых случаях монтируют электронный экран и показывают фильмы.
— Глава Дома Сонг приглашает нас в ресторан «Победа» отметить выход на экраны фильма, — говорит за кулисами Кея. — Там для нас снят отдельный зал.
— В «Победе»? — крутит головой Крег. — Самом дорогом ресторане столицы? Хорошо быть богатым!
— Так что, едем?
В ответ — дружный рев. Отчего б не погулять на халяву? После премьеры мы собирались зайти в ресторан, но заказывать заранее не стали из суеверия. Вдруг фильм провалится? А тут решили за нас.
Выходим на крыльцо. Там нас ждут. Нейя указывает на автобус. Семья Сонг рассаживается по машинам. Кай зовет меня в свой «мустанг». Я качаю головой — еду со своими.
Кортеж выруливает от театра и мчит по проспекту. Через десять минут замирает у красивого здания с колоннами. На фронтоне горят буквы «Победа». Выходим, поднимаемся по ступеням. У дверей встречает швейцар в парадном костюме. Он кланяется и распахивает створку. Входим в большой зал. М-да… Мрамор, колонны, лепнина… Архитектурный стиль столицы большей частью утилитарный. Преобладают прямые линии и углы. Красивых зданий немного. Это просто роскошное.
— Дворец диктатуры, — шепчет Крег. — До войны здесь проводили приемы, после отдали под ресторан. Я здесь в первый раз.
По актерам видно, что и они в первый. Что говорить про меня? Подскочившая женщина-метрдотель ведет нас к столу. Он накрыт в небольшом зале с колоннами. Белоснежная скатерть, серебряные приборы, блеск бокалов.
— Прошу, — говорит Нейя и указывает на стол.
Подбежавшие официанты помогают рассаживаться. Я оказываюсь между двух женщин. Слева Нейя, справа — Сайя. Давно не видел ее. На Сайе прелестное платье без рукавов, волосы уложены в прихотливую прическу. Чуть грима… Выглядит сногшибательно. Как я раньше не замечал?
— Вас не узнать, дому! — говорю, наклонившись к ее уху. — Сражен насмерть.
— От Кая набрался! — смеется она. — Это он сыплет комплиментами.
— Я
Она фыркает, но по лицу видно: довольна. Официанты уставляют стол блюдами. Мое внимание переключается на них. Салаты, запеченные мясо и рыба… Оторвусь я сегодня! Надоело питаться по карточкам. Метрдотель приносит бутылку вина и показывает Нейе. Та смотрит на этикетку и кивает. Метр откупоривает бутылку и льет ей в бокал. Затем — Сайе. Мой наполняет подскочивший официант. Не я главный на этом празднике жизни, ну, и ладно.
Сайя встает.
— Как глава Дома Сонг благодарю Кею Дон и всех членов группы за прекрасный фильм. Мне было тринадцать, когда случилась война. Но я хорошо помню то время. Моя мать и тетя ушли в ополчение. Тетю ранили, а мать погибла… — голос ее дрогнул. — Потому для нас, Дома Сонг, это не просто хорошая картина. Она напоминание о тех трагических, но и славных временах…
Хорошо говорит девочка. Зря я считал ее холодным дельцом. Выходит, чувствовать умеет.
— Предлагаю почтить память погибших!
Все встают и склоняют головы — совсем как у нас.
— А теперь будем веселиться! — говорит Сайя. — Они погибли, чтобы мы жили.
Все опускаются на стулья. Наклоняюсь к плечу Сайи.
— Что положить вам, дому?
— Этим занимается официант, — фыркает она.
— В знак внимания и восхищения.
— Тогда вот этот салатик, — указывает она.
Ну, салатик, так салатик…
8
Своего отца Сайя не знала: мать родила ее от любовника. В Доме это было традицией, но не потому, что здесь не любили мужчин. Среди глав Домов подобного не водилось. Брак предполагал право собственности на семейное имущество даже в таком государстве, как Сахья. Будь у Сайи отец, после смерти матери он мог получить часть предприятий. Дом бы их потерял. Из-за какой любви?
Подростком Сайя спросила мать об отце.
— Он был очень красив, — улыбнулась та. — Ты похожа на него. В остальном… — она покачала головой. — Легкомысленный и ленивый мурим. Любил роскошь, но работать не хотел. Потому я не допустила его к дочке. Не хватало, чтоб он вырастил тебя по своему подобию. Он, впрочем, не возражал, взял деньги и исчез с глаз.
С малых лет Сайю учили: интересы Дома превыше всего. Дом владеет десятками предприятий, на них трудятся рабочие и инженеры. Они тоже род, и должны получать достойное вознаграждение. Это забота главы Дома. А еще — заказы, рынки, новейшие разработки, сырье… Мать с детства вводила дочь в круг забот. К тринадцати годам Сайя знала многое.
Гибель матери потрясла ее. Почему глава Дома записалась в ополчение и пошла в бой? Она задала этот вопрос тете.
— Ради Дома, — ответила та. — Захвати враг столицу, и мы потеряли бы все. Предприятия захватили бы курумцы. Многие бы закрыли. Мы мешали им в конкурентной борьбе. Люди потеряли бы работу. Мы сказали им это, и повели в бой. По другому было нельзя. Дом превыше всего, даже жизни.
Сайя усвоила урок и с тех пор работала ради Дома. Училась, затем начала управлять — сначала с помощью тети. Затем взяла бразды в свои руки. Отдали их без проблем — тете не нравилось быть во главе Дома.