Милашка
Шрифт:
— Как?
— Поставят дополнительную броню.
Нормальный ход. В 1941 году и немцы и СССР стали усиливать броню. Наваривали на танки плиты металла. Бои показали, что это необходимо. К слову, немцы, имея кумулятивный снаряд, разработали защиту от него — на танки вешали экраны из металла. Пробив их, огненная струя растекалась по броне, не нанося вреда. Немцы не знали, что у СССР нет кумулятивных боеприпасов. Их создали в середине войны — не получались взрыватели. Зато экраны защитили немецкие танки от ПТР. Пробив тонкий металл, пули теряли силу.
Лейя
— Это нельзя сделать быстро, — Тойя покачала головой. — К тому же ухудшит характеристики бронехода. Вес его сбалансирован. Перенос центра тяжести скажется на управляемости. Лишняя нагрузка на гироскопы приведет к скорой поломке. В полевых условиях защиту не поставить, нужно вести машины на заводы. А данные разведки говорят, что их бронеходы остаются на местах.
— Что скажешь? — Лейя посмотрела на меня.
— Тогда щиты.
— От снарядов?
— Почему бы и нет?
Я подошел к экрану проектора и взял световую указку. Включил режим рисования и набросал на экране прямоугольник.
— Берем лист брони и приделываем к нему колеса. Бронеходы становятся позади и толкают щит перед собой. Снаряды отскакивают от щита, потерь они не несут. Подойдя близко, бронеходы опрокидывают щит и бегут в атаку. При массированном применении они прорвут линию обороны, и нам станет кисло.
Лица членов Совета помрачнели.
— Как их можно остановить? — спросила Лейя.
— Увеличить глубину минных полей. О них они не знают.
— Поможет?
— В моем мире помогало. Наткнувшись на мины, враг всегда отступал. Не найдя другого места для прорыва, пытался снять мины. Но это нужно уметь. У курумцев не получится.
— Ваши мнения?
Лейя обвела взглядом членов Совета.
— Думаю, Влад прав, — сказал Хойя. — В его мире воюют по-другому. А вот как — знает только он.
— Принимаю, — сказала Лейя. — Домин грон, отправляйтесь на линию обороны. Усильте минные поля. Военный Совет наделит вас полномочиями.
— Понял!
А куда денешься? Инициатива имеет инициатора. Я, впрочем, не огорчился. Усиление минных полей не помешает. Как там говорил генерал в фильме: «Главное — выбить у них танки»? В нашем случае — бронеходы…
20
Курум прорвал оборону.
Мы недооценили врага и его решимости наступать. После первых побед в Сахья впали в эйфорию. Сорвано наступление противника! Уничтожены его передовые отряды! Пленных провели по улице столицы! При этом как-то забыли, что враг очень силен, а потери его невелики. И что он не собирается отступать.
Рубежи обороны выглядели прекрасно — узкие участки местности в окружении лесов и болот. Бронеходы могли пройти только здесь. Путь им преградили доты и окопы. В доты поместили рельсотроны. Сотни ружей укрепили оборону. Казалось, не преодолеть, но курумцы смогли.
Щиты они использовали не так, как мы ждали. Подтянув рельсотроны, они запитали их от наших линий. Энергию взяли со своих станций. Это мы прозевали — не вели дальней
Этого и требовалось курумцам. Они двинули бронеходы. Те шли, прикрываясь щитами. Не будь у нас минных полей, они б пронизали оборону, как нож сквозь масло. Но поля и ружья были, расчеты уцелели. По рельсотронам они не стреляли — ждали приближения противника. Мы нарастили минные поля, и это помогло. Враг вступил на них, загремели взрывы. Мины рвали колеса — щиты падали, открывая бронеходы. Вступили в дело ружья. Их были сотни. Над линией обороны стояла канонада. Бронеходы приседали и валились. На миг курумцы смешались, и казалось, что они отступят. Но частями руководили решительные командиры, они скомандовали атаку.
Бронеходы рванулись вперед. Они мчались, не обращая внимания на мины. Это было моей ошибкой. Минное оружие специфическое: оно не столько убивает, сколько останавливает врага. Его боятся. Мне приходилось читать, что, наступая через минное поле, часть теряет менее 10 процентов бойцов. Это прекрасно знал маршал Жуков, потому посылал войска на поля. При таких атаках потери были намного меньше, чем при вялом наступлении. Мы заигрались в секретность, и это вылезло боком. Курумцы просто не понимали, почему на поле гремят взрывы. Бронеходы падали, бежавшие следом перескакивали через поверженных товарищей и неслись к линии обороны, чтобы через минуту погибнуть самим.
Это было жутко. Поля боя затянули пыль и дым. Гремели взрывы. Огонь ружей оглушал. Но враг рвался вперед. Самоубийственный порыв принес результат. До линии обороны добежали немногие бронеходы, но их хватило, чтобы смять и отбросить защитников. Уцелевшие отступили.
Их было немного — люди бились до конца. Расчеты стреляли в упор, получая молнии в ответ.
Я следил за боем по беспилотнику: мой тучим стоял в резерве. Я уговорил Хойю отправить нас на фронт. Она не верила в прорыв, но уступила, велев, не рисковать. Командующая обороной отправила нас тыл, запретив действовать без приказа. В напряженный момент боя я стал вызывать ее по рации. Командующая не ответила. Позже я узнал, что она и весь ее штаб погибли. Я приказал атаковать.
Сотня грузовиков вылетели к линии обороны. Развернувшись, они выстроились в цепь. Этот маневр мы отрабатывали на учениях. Звонко заколотили ружья. Курумцы попытались нас сбить, но их было мало. Мины и ружья собрали обильные жертвы. Бронеходы остановились и побежали назад. Рубеж остался за нами.
Мы подъехали к линии обороны, и я приказал собрать уцелевших. Спустя полчаса передо мной стояли все, кто выжил. Сто с небольшим человек из нескольких тысяч. Я достал клач, связался с Хойей и доложил обстановку.