Милая, хорошая
Шрифт:
Алеша повернулся к ней, посмотрел с горечью.
– А, ты же за этого Селетина замуж собралась – я и забыл!
– Дело не в нем! – рассердилась Алена. – И даже не в том, что ты меня предал, а я до сих пор не могу тебе этого простить!
– А в чем же? – тихо спросил он.
– Я не люблю тебя. Я совсем-совсем тебя не люблю… Ну просто ни капельки! Все прошло… – и она, разбежавшись, заскользила по раскатанной ледяной дорожке. – Всё!
Алеша вернулся домой в возбужденно-трагическом
Люба отсутствовала – она, разумеется, была на работе. Правда, еще накануне вечером заявила, что готова взять отгул и сопровождать Алешу, но он категорически отказался. И правильно сделал…
– Мужик я или не мужик? – пробормотал он, стоя посреди пустой квартиры. – Сейчас или никогда!.. Быть или не быть, в конце-то концов?!
Несколько секунд он, впрочем, еще колебался, а потом решительно достал с антресолей свой чемодан. «Слава богу, что год назад не Люба ко мне переехала, а я – к ней! Если бы мы жили сейчас у меня, то как бы я ее выгнал?.. Выгонять даму – очень невежливо. А так…»
Он принялся складывать в чемодан свои вещи. Вытащил из шифоньера все рубашки, брюки, пиджаки… Притащил охапку носков, сушившихся в ванной, и еще немного влажных (ничего, дома досохнут!). Схватился за электробритву, но потом вспомнил, что ее подарила Люба полгода назад, на день рождения, и решил оставить. «Или взять? Вроде как неудобно оставлять о себе напоминание… И потом – зачем ей бритва?»
Алеша метался по квартире, то и дело поглядывая на часы, висевшие на стене. Было почти пять, до прихода Любы оставалось где-то полтора часа…
«Вот именно – часы! – вспомнил он. – Мои наручные часы, швейцарские! Которые отец подарил на восемнадцать лет…» Пока он искал их, прошло еще полчаса.
А потом вдруг хлопнула входная дверь. Алеша замер, прислушиваясь.
– Лёшик, ты дома? – закричала Люба из прихожей. – Ну как, вас развели? Проблем не было?
Алеша схватил чемодан и скользнул в соседнюю комнату. А оттуда, осторожно, на цыпочках, – в коридор.
– Лёшик, ты где? – нетерпеливо закричала Люба уже из первой комнаты. Алеша услышал, как хлопнула дверца шифоньера. Значит, Люба обнаружила отсутствие его вещей. – Лёшик, что это значит?!
Быстро-быстро он втиснул ноги в ботинки, схватил с вешалки свое пальто… и в этот момент нос к носу столкнулся с Любой.
– Алеша, что это значит? – с тоской спросила она, напирая на него. – Ты куда? Почему ты не отзывался? Ты что, уходишь? Совсем уходишь?..
– Люба, я так не могу больше… – пробормотал он, отступая назад, к двери.
– Ты мне не сказал – вас развели?
– Развели. Никаких проблем не было…
– Тогда в чем дело? Куда ты?..
– Люба, ты очень хорошая, я с большой нежностью к тебе отношусь, но… Я так не могу больше! Отпусти меня, пожалуйста.
– Господи, Лёша… Нет! – Она потянула на себя его пальто.
– Люба, я все равно
– Ты замерзнешь… – На ее больших глазах выступили слезы. Захватив пальто, она потянулась за чемоданом.
– Люба, если надо, я могу уйти босиком. Без всего.
– Нет… – Она медленно оттеснила его от двери. Тогда Алеша бросился назад и заперся в ванной. Он проклинал себя за медлительность и чувствовал себя совершенно беззащитным – теперь, когда официально вступил в ранг холостяка…
– Открой! – прошептала Люба в дверную щель. – Лёшик, милый…
– Я не открою! – упрямо сказал он. – Сколько можно… В конце концов, это смешно!
– Что смешно? – спросила она.
Алеша сел на пол возле двери, обхватил колени руками.
– Ты пытаешься удержать меня силой… Так нельзя!
– А как – можно? – Он услышал, что она там, за дверью, тоже села на пол. Ее голос звучал теперь на уровне его лица. Осада, как можно было предположить, предстояла долгая…
– Никак! Я все равно уйду от тебя, Люба. Мы разные люди, мы друг друга не понимаем…
– Я тебя прекрасно понимаю! – жалобно произнесла она. Всхлипнула. – Ты про Алену тоже говорил, что вы с ней разные люди… А теперь снова возвращаешься к ней!
– Да не к ней я возвращаюсь! – вспылил он.
– Но ты же уходишь от меня…
– Если я ухожу от тебя, это еще не значит, что я возвращаюсь к ней! Прости, Люба, но ты никогда не была сильна в логике… Я просто не понимаю, как можно существовать одними эмоциями!
– Я люблю тебя, – прошептала она в дверную щель. – Ты слышишь? Я люблю тебя…
Алеша откинулся назад и стукнулся затылком о стену.
– Боже мой… – застонал он. – Люба, ты меня убиваешь!
Она там, за дверью, помолчала, а потом сказала:
– Завтра у Кати Вышегородцевой день рождения, и я обещала ей, что приду к ней. С тобой.
– У какой Кати?
– Ну той, из бухгалтерии! Она к нам еще перед ноябрьскими заходила – такая брюнетка… ты еще удивился тогда, какие у нее длинные ногти!
– А-а.
– Я не представляю, что ей подарить, – печально призналась Люба. – Она помешана на всем экологическом. В позапозапрошлом году я дарила ей увлажнитель воздуха. В позапрошлом – ионизатор. В прошлом – фильтр для воды. А в этом – что?
– Я не знаю… – пробормотал Алеша.
– Я специально сегодня отпросилась на час раньше, чтобы сходить с тобой в магазин бытовой техники. Думала – пойдем, будем советоваться… – Она снова всхлипнула.
– Люба, не надо! – с мрачным отчаянием произнес он.
– Может быть, ей подарить картину с подсветкой – с каким-нибудь экологическим сюжетом? Знаешь, сейчас есть такие, с эффектом движения – если изображен водопад, то кажется, что вода струится, если вечернее небо – то звезды мерцают…