Милая маленькая игрушка

Торн Айви

— Я принес тебе кое-что. — Говорит он, его глубокий голос грохочет в моей душе.

Улыбаясь, как легкомысленная школьница, я поднимаюсь со стула и поворачиваюсь, чтобы поприветствовать его. В его большой руке зажат прекрасный букет красных роз.

— Чтобы пожелать тебе удачи, — добавляет он, протягивая их мне.

— Они прекрасны! — Взяв их у него, я прижимаю их к носу и глубоко вдыхаю. — Спасибо.

— Все будет прекрасно, — успокаивает он меня, его рука находит мою поясницу, когда он притягивает меня ближе.

Бабочки взрываются в моем животе, когда он наклоняется для страстного поцелуя, его руки обнимают меня, пока я таю в его сильной груди. Объятия заканчиваются

слишком быстро, и я хихикаю, отстраняясь, чтобы посмотреть Илье в глаза.

— Ты украл часть моей косметики, — дразню я, вытирая пятно черной краски на его нижней губе.

— Хорошо. Теперь тебе придется найти меня, если ты хочешь вернуть ее назад.

Его глаза игриво танцуют, заставляя мое сердце замирать. Я не совсем уверена, как этот мужчина мечты влюбился в меня, но, кажется, с каждым днем я влюбляюсь в него все больше и больше. Аннулирование нашего контракта оказалось единственным лучшим решением, которое я когда-либо принимала. Я никогда не была так счастлива, что мы с Ильей встречаемся. И хотя прошло всего несколько месяцев, я могу с уверенностью сказать, что я по уши влюблена в своего сексуального русского мужчину. Забавно думать, что наша связь была там — потенциал стать чем-то, впечатляющим вместе, но теперь я знаю без тени сомнения, что Илья для меня единственный.

— Еще один поцелуй, и мне нужно закончить подготовку.

— Тебе не нужна моя помощь? — Предлагает он.

— С твоей помощью я в итоге пропущу свой сигнал, — сухо говорю я.

— Ну, сегодня мы не можем этого сделать, — торжественно говорит он. Этот поцелуй легкий и нежный и заканчивается слишком быстро. — Все будет хорошо. — Говорит он и отпускает меня. — Я пойду поищу место.

Комната кажется такой большой и пустой без Ильи, заполняющего пространство, и я почти жалею, что отослала его. Потому что теперь, когда его нет, мои нервы возвращаются с полной силой. Сделав глубокий, успокаивающий вдох, я поправляю макияж, а затем надеваю свой потрясающий наряд из красного атласа и черного кружева, завершая его соответствующей пачкой с каскадным водоворотом драгоценностей.

— Ты сможешь это сделать, — убеждаю я себя, бросая последний взгляд в зеркало.

Затем я иду за кулисы, чтобы присоединиться к Тренту. Мы должны идти за Аней, за которой всегда страшно следовать, но после еще двух месяцев интенсивной практики я уверена, что наша работа — нечто особенное. Это моя лучшая работа, и мы готовы, так что если после этого мне не поступят предложения, то это будет конец.

— Как ты себя чувствуешь? — Спрашивает Трент, когда я подхожу к нему. Он уже глубоко в растяжке.

— Как будто меня сейчас стошнит, — признаюсь я.

Он корчит рожицу, и я смеюсь.

— Ну, если ты это сделаешь, пожалуйста, подожди, пока ты не окажешься прямо надо мной. Я никогда не хотел такого душа.

— Договорились.

Я потягиваюсь, наблюдая за выступающими, и мои нервы усиливаются, когда наконец наступает очередь Ани идти на сцену. Они с Робби так хорошо смотрятся вместе, а артистизм хореографии Ани — это нечто. Я обнаруживаю, что мой живот скручивается в узел, когда их выступление подходит к концу, и как бы мне ни хотелось аплодировать своей подруге, теперь моя очередь.

Трент протягивает мне руку с улыбкой, и я обнаруживаю, что странно благодарна своему партнеру, хотя изначально наша пара могла быть сложной. Мы вместе выходим на сцену, он элегантным жестом ведет меня к моему месту, и пока я жду начала музыки, я окидываю взглядом зал в поисках Ильи. Я замечаю его и его сестру Бьянку, сидящих в центре примерно на полпути назад. Улыбка играет в уголках моих губ, но я стараюсь ее сдерживать. Мне нужно вести себя профессионально.

Он подмигивает мне, и это наполняет меня мужеством. Узлы в моем животе ослабевают, и я делаю глубокий вдох, принимая исходную позу.

Музыка оживает в шокирующем всплеске энергии, совершенно ином стиле, чем склонность Ани к более мягкой и симфонической музыке с современным уклоном. Я всегда склонялась к бунтарям с электрогитарами и яркими проявлениями таланта. Это быстрая песня «Танец эльфов», и это переосмысление классического произведения только подчеркивает этот момент.

Трент оживает первым, резвясь на сцене, олицетворяя свет и добро. Затем наступает моя очередь, и я скручиваюсь, изгибая и выгибая руки, наклоняясь вперед и приподнимаясь на один носок, а другая нога поднимается позади меня.

Танец почти стал для меня второй натурой, наполненный таким количеством знакомых шагов в порядке, который мы с Трентом практиковали снова и снова, пока мое тело не начинает двигаться прежде, чем я даже думаю. Я дергаю коленями и вытягиваю носки, затем делаю поворот в пике, пока иду по полу.

Достигнув Трента, я кружусь вокруг него, показывая ему удовольствия, которые приходят с темным искушением. Он оживленно отвечает, вращаясь вместе со мной, показывая свой энтузиазм по поводу моего образа, а затем, когда я отскакиваю, он тянется ко мне, призывая меня вернуться. Наши руки соединяются, и он кружит меня обратно. Его руки помогают мне, когда я подпрыгиваю высоко в воздухе, делая шпагат и выгибая спину, когда моя рука изгибается надо мной. И когда он отпускает меня, на этот раз я кружусь. Вместе и порознь, мы перемещаемся друг вокруг друга в замысловатом танце, одновременно кажущимися отталкиваемыми друг другом и неспособными оставаться в стороне. Музыка нарастает, и наш танец тоже, поскольку Трент берет на себя управление моими движениями, направляя меня по полу в серии сложных подъемов.

Когда музыка набирает силу, достигая своего апогея, я мчусь к Тренту в нашем последнем драматичном подъеме. Тот, который требует всей нашей силы и равновесия вместе с идеальным расчетом. Мои руки находят крепкие плечи моего партнера, пока его ладони поддерживают мои бедра, и я отталкиваюсь от его опорной ноги одной ногой, когда наши совместные усилия заставляют меня кружиться в воздухе. Момент невесомости — это самое близкое, что я когда-либо делала к настоящему полету. Я выше, чем намеревалась быть. Я намного выше, чем когда-либо раньше. Но вместо того, чтобы бояться, чувство свободы делает меня храброй. Я крепко сжимаю руки, удерживая свое тело идеально прямым, пока я совершаю пять полных оборотов, прежде чем вернуться вниз.

И Трент не упускает ни единого удара. Его руки снова находят мои бедра, ловят меня и удерживают, когда я выгибаю спину и делаю вертикальный шпагат, опираясь на плечи Трента. Он медленно переносит мой вес на одну руку, вытягивая другую в сторону, пока я остаюсь подвешенной в воздухе. Из динамиков раздаются последние ноты песни, возвещая о нашей победе, пока мы совершаем круговое шествие по сцене, шаги Трента длинные, уверенные и гладкие, как стекло.

Когда музыка затихает, театр замолкает на один потрясающий момент, а затем зрители взрываются бурными аплодисментами, заставляя пол вибрировать, а стропила, кажется, сотрясаются от их шума. Только тогда Трент опускает меня обратно на ноги, и, несмотря на желание кричать, прыгать и праздновать победу нашего последнего выступления, мы оба опускаемся в глубокий поклон. Мне требуется вся моя сила, чтобы не потерять самообладание, пока мы снова не оказываемся за кулисами, и тогда я подпрыгиваю от волнения, крича Тренту, что мы действительно это сделали, и он видел, как высоко я забралась.