Милая маленькая ложь

Торн Айви

Я вгрызаюсь в свои равиоли с лобстером, но они горькие на вкус из-за всего того разочарования, которое кипит во мне. Аня отодвигает свою тарелку дальше на стол после всего лишь трех укусов, ее глаза прикрыты, а выражение лица становится неловким.

— Что, это недостаточно хорошо для тебя? — Требую я, кладя нож и вилку с такой силой, что моя тарелка подпрыгивает.

— Нет, все в порядке. — Говорит она, ее глаза встречаются с моими.

Что-то щелкает у меня в голове, и внезапно я краснею.

— В порядке?

Я машу нашему официанту, и он тут же подходит.

—

Вы можете забрать ее тарелку. Даме не нравится ее еда.

Аня заметно бледнеет через стол, ее глаза расширяются.

— Что-то не так, сэр? Я попрошу, чтобы кухня приготовила что-то, что понравится вашей леди, — предлагает официант напряженным тоном. Он знает, что лучше меня не злить.

Почему Аня такая чертовски раздражающая? То, как она нервно теребит свою губу, теперь дает мне чувство удовлетворения, которое я искал весь день. И тут меня осенило. Я зря потратил время, осыпая ее подарками сегодня. Ане не нужен пряник, чтобы мотивировать ее.

Ей нужен кнут.

19

АНЯ

У меня пересыхает во рту, когда я понимаю, что так сильно запуталась в своих мыслях, скучая по Кларе и беспокоясь о том, что делать с партнером по танцам, что я слишком далеко зашла с Николо. Я уверена, что он ожидал оживленного разговора и девушки, которая будет пускать слюни ему в руку. Но это не про меня. Я благодарна за красивые платья, которые он купил мне сегодня, конечно. Но я знаю, что это его способ превратить меня в свою проститутку, и от этого меня мутит. Он заставил меня вступить в эти отношения, а теперь хочет все исправить, осыпая меня дорогими вещами. Ну, меня не так-то легко купить. Все, чего я хочу, это быть дома и провести выходные с дочерью.

Но когда Николо требует, чтобы официант забрал мою еду, я знаю, что пожалею, что не постаралась больше его умилостивить. Официант с натянутой улыбкой забирает мою тарелку.

— Можешь принести нам и счет, — командует Николо. — Мы закончили.

Мой живот болезненно скручивает, когда я замечаю, сколько равиоли все еще лежит в его тарелке и почти полную бутылку вина. Он доказывает мне свою правоту. Ему все равно, сколько денег он тратит. У него их так много, что он может взять все или оставить, как ему, черт возьми, угодно. Но если он дает мне что-то, я должна это ценить. Потому что я бедная сирота, которая живет в Аптауне со своей тетей. Я ничто, ничего не стою, поэтому все, что я получаю от его щедрости, должно быть принято, как бесценный дар.

Когда официант быстро уходит, Николо вытирает рот салфеткой из ткани и бросает ее на свою наполовину съеденную тарелку с едой. Резко вставая, он достает свой кошелек и бросает на стол пачку денег, которая более чем покроет наш счет вместе с щедрыми чаевыми — несмотря на огромные цены, от которых мне захотелось блевать, когда я взглянула на меню.

— Если ты не в настроении для приятного ужина со мной, то у меня на тебя другие планы, — рычит Николо, крепко сжимая мое предплечье, когда он поднимает меня со

стула и поднимает на ноги.

Страх охватывает меня, когда я понимаю, что он зол. Он тащит меня за плечо через весь ресторан, и я едва могу удержаться на ногах, пытаясь удержаться в своих новых туфлях на шпильках, в которых понятия не имею, как ходить. Теперь, когда я зашла слишком далеко, я не знаю, как это исправить. Я никогда раньше не пыталась его умилостивить. Мой желудок болезненно скручивается, а желчь подступает к горлу.

Мы добираемся до лифта, и как только двери открываются, он вталкивает меня внутрь. Я спотыкаюсь, едва успевая ухватиться за перила на задней стене, прежде чем упасть. Я чувствую себя такой уязвимой в этом нарядном наряде и нарядных туфлях. Я никогда не носила такой одежды, и это полностью выводит меня из равновесия.

Я выпрямляюсь и прижимаюсь спиной к стене лифта, пытаясь стать маленькой и невидимой, ожидая его следующего шага. Челюсть Николо яростно работает, а его глаза пристально изучают мое лицо. Он не говорит ни слова, даже когда дверь со звоном открывается, и он хватает меня за руку, чтобы протащить через вестибюль отеля. Каким-то образом его молчание пугает больше, чем, когда он решил издеваться надо мной.

К тому времени, как мы выходим наружу, нас уже ждет его водитель, как и два его устрашающих телохранителя. Они хмурятся на меня, как будто я лично их оскорбила. Интересно, не подозревают ли они, что я какая-то тайная русская убийца или что-то в этом роде.

— Едем, — резко требует Николо и следует за мной в черный внедорожник с тонированными стеклами, который кричит о мафии.

Николо приказывает водителю ехать в место, которое он называет «Инкогнито», как только дверь захлопывается за его крепкими телохранителями. Поездка короткая, и мы останавливаемся у другого высотного здания в шикарном районе Линкольн-парка. Судя по всему, «Инкогнито» находится на цокольном этаже здания. Николо кладет руку мне на поясницу, чтобы направить меня вниз по ступенькам в то, что, как я предполагаю, является каким-то ночным клубом.

Как только мы входим в заведение, я понимаю, что ошиблась. Над нами тихо звенит колокольчик, когда мы открываем дверь, и женщина, которая подходит к нам мгновение спустя, одета в наряд из блестящей кожи, который едва прикрывает ее бедра, ягодицы и грудь. Металлические звенья соединяют полоски кожи от похожего на бюстгальтер верха до мини-юбки половинного размера.

— Нико, — мурлычет женщина, ее густо подведенные глаза прикрыты, что делает ее вид еще более соблазнительным. — Какой приятный сюрприз.

— Тиффани, — говорит Николо, кивая.

Тиффани шагает к нему, как модель на подиуме, ее ноги соприкасаются, когда она ставит один высокий сапог перед другим.

— Ты здесь, чтобы немного развлечься? — Спрашивает она, ее взгляд впервые мельком скользит в мою сторону.

— Да, мы здесь, чтобы забронировать номер.

Мне кажется, или Тиффани выглядит разочарованной?

— Конечно, — мурлычет она и подходит к небольшому подиуму, чтобы просмотреть лежащую там открытую книгу. Она черкает небольшую записку и улыбается Николо.