Милая обманщица или гувернантка из трущоб
Шрифт:
Похвала от такого человека была весьма сомнительна, но слышать было приятно.
— А ты не хочешь стать моим счетоводом? — предложил вдруг повелитель воров. — Я буду хорошо платить, зуб даю.
Может от того у него и был один золотой, что он кому-то обещал уже что-то, но не исполнил. В любом случае соглашаться у меня не было намерений.
— Простите, я не могу, но очень благодарна, — постаралась смягчить отказ. Я боялась до дрожи в коленях, что нас с Килли так просто не отпустят. К счастью, я ошибалась. И
Впереди было столько возможностей. Мы все сможем, заработаем деньги, уедем… Так нам казалось. Но у судьбы были свои планы.
Нора заболела сильнее, чем прежде. Она уже кашляла постоянно, иногда даже кровью. Нам пришлось отдать кучу денег за то, чтобы врач осмотрел ее.
— Ей не долго осталось, — сказал он. — Пару лет, и ее легкие совсем сгниют.
— Мы можем как-то вылечить ее? — спросила, прижимая к себе побледневшего Килли.
— Вы можете покупать ей лекарства, чтобы облегчить состояние. Но оно ее не спасет, лишь снимет ужасную боль. Единственный выход — обратиться к магу-целителю, но, боюсь, его услуги вам будут не по карману.
— Сколько? — спросила я.
— Примерно две тысячи золотых.
— Сколько?! — не сдержала я возмущения. — Да на эти деньги можно купить хороший дом в приличном районе!
— Я говорил, что у вас нет на это средств. Такие болезни трудно исцеляются, это вам не перелом пальца срастить.
Он ушел, оставив нас с Килли в раздумьях. Около пяти золотых — примерно столько мы могли заработать за неделю. И это был потолок, обычно выходило еще меньше. Мы были бессильны перед болезнью мамы.
С того дня нам пришлось отдавать всю выручку на то, чтобы покупать лекарства для Норы. Иногда ей становилась лучше, она даже вставала из постели и готовила для нас что-нибудь. Но чаще всего она просто лежала, задыхаясь от приступов кашля.
Мама умерла, когда мне было девятнадцать. Она продержалась гораздо дольше, чем обещал врач, но лишь потому, что мы с Киллианом приложили к этому руку. Рою же было всегда плевать — он не дал и медяка для нее.
— Теперь мы сможем накопить денег и подняться, — сказала я Киллиану после похорон. Он машинально кивнул. — Свалим отсюда, подальше от Роя, и будем жить нормально.
Ровная череда одинаковых дней потянулась вновь. Каждый день мы работали не жалея себя. У нас была цель, и это придавало нам сил.
Было уже довольно поздно, когда в один из дней я собралась уходить с площади. Народу было мало, все разошлись по домам. Да и я изрядно утомилась, а личина вот-вот должна была спать. За годы я научилась держать ее долго, могла проносить ее почти весь день. Но все равно старалась делать хотя бы короткие перерывы, чтобы не было неожиданностей.
Тогда ко мне подошел последний в тот день посетитель.
— Лавка Тайн закрывается, — устало сказала я, собирая карты.
—
— Приходите завтра, — я подняла глаза, и встретилась взглядом с молодым мужчиной. На вид ему было не больше двадцати пяти лет. Темные волосы были аккуратно уложены. Черные ресницы выделяли голубые как небо глаза. На нем был дорогой костюм, так что я сразу поняла, что он из знати.
— К сожалению, завтра я уже уеду. Может скажете, что меня ждет в моем путешествии?
Я улыбнулась.
— Ладно, давайте руку.
Он протянул мне свою теплую ладонь, и я ощутила, как покалывает пальцы, когда я касаюсь ее.
— Вас ждет большая любовь там, куда вы едете. Много счастья и радости. Вы попадаете в беду, но быстро выкарабкаетесь, вот тогда и встретите свою “ту самую”.
— Правда? — насмешливо изогнул он бровь.
— Чистая правда, — я сделала «мистический» жест рукой. — Изольда видит всё, что ждет нас в будущем.
— Что ж, хорошие новости. Значит, путешествие будет удачным, — мужчина положил монетку на стол.
Целый серебряный! Да он весьма щедр.
Я потянулась за деньгами, и в это мгновение он накрыл мою ладонь своей.
— А не хотите поехать со мной? — сказал он тихо. — Вдруг и вы там встретите свою любовь?
Уголок его губ изогнулся, на щеке проступила маленькая ямочка. Я даже засмотрелась на нее… Сердце застучало вдруг громче.
— Да куда мне, — отмахнулась я, придавая голосу старческой скрипучести. — Мне уже поздно искать любовь.
Я вытянула руку из-под его ладони, не забыв забрать серебряный.
— Очень жаль, — печально сказал он. — Но еще больше мне жаль, что я вас больше не увижу.
Он отошел от столика, махнул мне рукой на прощание и ушел. Я проводила его взглядом.
— Чего это он, — сказала Киллиану, который стоял поодаль и играл с Лапкой. — На старушек падкий?
Килли хотел что-то ответить, но, когда посмотрел на меня, лишь открыл и закрыл рот. Глаза его округлились, и он наконец-то смог выдавить:
— Тари! — зашипел он. — Личина спала!
Я приложили ладони к лицу — кожа гладкая, молодая. Посмотрела на руки — ни одной морщины. А я в сумерках даже не заметила, когда брала монету!
Я натянула на лицо платок, чтобы прикрыться.
— Ты иди, — сказал мне брат. — Я соберу все и догоню тебя. Не медли, а то вдруг кто-нибудь увидит.
— Хорошо, — ответила я и кинулась в проулок.
До дома дошла быстро. За углом сняла с себя цыганскую одежду и спрятала ее в заброшенном сарае. Сюда же мы ставили наш передвижной столик, хранили все нужное для работы. Переоделась в свое платье, которое видало и лучшие времена. Рой ничего не знал о том, чем мы с братом заняты. Мы не говорили ему, лишь тайно копили деньги на счастливую жизнь, мечтая, что когда-нибудь уедем от него.