Милая плутовка
Шрифт:
— Ты хочешь заставить его драить безупречно чистую палубу? — уточнил Конни.
— Не менее чем в течение четырех вахт подряд.
— Черт побери, Хоук! За шестнадцать часов ползания по песку у него на коленях живого места не останется! Да он всю палубу кровью испачкает!
Однако это не поколебало решимости Джеймса.
— Верно. Зато останутся целыми кости.
— Надеюсь, ты понимаешь, что это вызовет у него еще большую неприязнь к юнге.
— Ничего подобного. Я уверен, что ты сможешь найти какой-нибудь повод, чтобы применить это мягкое наказание. Например, непорядок
— Премного благодарен! — саркастически проговорил Конни.
Джеймс проследил взглядом за тем, как Макдонелл и Джорджи направились в сторону полубака. Джорджи держалась рукой за ухо, которое, по-видимому, болело после удара.
Глава 14
— Ты опять несешь вздор о какой-то каменной стене! Видно, этот тип здорово тебя стукнул! Зря ты не позволила мне врезать ему как следует. — Я имею в виду капитана! — прошипела Джорджина, спеша за Маком, который искал укромное место, где можно было бы поговорить. — Это тот самый громила, что вынес меня из таверны в тот вечер.
Мак резко остановился.
— Ты имеешь в виду того желтоволосого господина? Так это его ты называешь Каменной Стеной?
— Он наш капитан.
— Боже, это плохая новость. Она заморгала, озадаченная его спокойной реакцией.
— Вы меня слышали? Капитан Мэлори — тот самый человек, что…
— Да, я понял. Но тебя не заперли в трюм. Или он еще не видел тебя?
— Он не узнал меня.
Брови Мака взметнулись вверх, но вовсе не потому, что его удивил ответ Джорджины, а потому, что в ее голосе ему послышалось разочарование.
— А он хорошо тебя рассмотрел?
— Вполне. С ног до головы, — подтвердила она. — Он просто не помнит меня.
— Не торопись с выводами, Джорджи. У них были свои мысли на уме в тот вечер, у обоих. К тому же они прилично выпили, а некоторые мужчины иногда на следующее утро не могут вспомнить, как их зовут.
— Я думала об этом. И на свой счет не принимаю, — возмущенно фыркнула она. — Я, наоборот, почувствовала облегчение, хотя поначалу, когда его увидела, испытала шок. Но есть опасность, что он кое-что вспомнит, когда увидит вас.
— Резонно, — задумчиво проговорил Мак. Он посмотрел через плечо вдаль, где Англия виднелась на горизонте в виде маленького пятнышка.
— Теперь уже поздно об этом думать, — сказала Джорджина, прочитав его мысли.
— Да, — согласился он. — Пойдем отсюда. Здесь слишком много ушей.
Он повел ее не к полубаку, а к трюму, где находилась его боцманская каюта, в которой хранились запасные снасти. Джорджина присела на бухту каната, пока Мак вышагивал рядом, вздыхая и огорченно щелкая языком.
Джорджина ждала, наверное, минут пять, после чего нарушила молчание:
— Ну? Так что будем делать?
— Я постараюсь как можно дольше не попадаться ему на глаза.
— А когда все-таки попадетесь?
— Я постараюсь отпустить усы и бороду, — улыбаясь, сказал Мак. — Рыжие волосы замаскируют мое лицо не хуже, чем тебя твоя одежда.
— Правда? — посветлела лицом Джорджина, но затем снова нахмурилась. —
— Я думал, что у нас только одна проблема. Девушка покачала головой, затем прислонилась спиной к шпангоуту.
— Надо придумать, как мне держаться подальше от этого человека.
— Ты же знаешь, девочка, что это невозможно… Разве что ты заболеешь. — Он вдруг оживился. — Ты можешь почувствовать себя плохо, верно ведь?
— Это не пройдет, Мак.
— Пройдет.
Она снова покачала головой.
— Это было бы возможно, если бы я спала на полубаке, как мы предполагали, но… — Она саркастически добавила: — Капитан великодушно предложил мне жить в его каюте.
— Что?!
— Вот и я таким же образом отреагировала, но этот проклятый тип уперся. Он хочет, чтобы я всегда была под рукой, даже среди ночи, лоботряс несчастный! Но что еще можно ожидать от напыщенного английского лорда?
— В таком случае ему надо все сказать. Теперь пришел черед Джорджины повторить то же восклицание:
— Что?! — Она вскочила на ноги. — Да вы шутите!
— Нет, девочка, — решительно произнес Мак. — Ты не можешь находиться в одной каюте с мужчиной, который тебе не друг и не родственник.
— Но он думает, что я мальчик!
— Это не имеет значения. Твои братья…
— Ничего не узнают, — сердито перебила она Мака. — Поймите, если вы скажете Мэлори и я не стану жить в его каюте, то тут может произойти такое, что мне не поздоровится. Вы думали об этом?
— Он не посмеет! — поднял голос Мак.
— Вы уверены? Или вы забыли, кто здесь капитан? Да он может сделать все, что ему заблагорассудится, а если вы станете протестовать, на вас наденут наручники.
— Только самый последний негодяй может воспользоваться этим.
— Правильно! Но почему вы думаете, что он не такой? Вы хотите рисковать моей добродетелью, предполагая, что он человек чести? А я не уверена в этом.
— Но, девочка моя…
— Я против этого, Мак, — упрямо сказала Джорджина. — Ни слова ему… Я думаю, довольно скоро мне представится возможность выяснить, насколько порядочен этот англичанин. Должна вам сказать откровенно, у меня большие сомнения на этот счет. Спать с ним в одной каюте — это не самая большая беда. А вот постоянно находиться рядом с ним — это для меня тяжкое испытание. Вы не можете себе представить, какой это препротивный тип! Ему доставляет удовольствие быть вредным. Он уже признался мне в этом.
— Что ты имеешь в виду?
— Он любит вынудить человека уйти в глухую защиту и затем наблюдать, как тот корчится и ежится. Он обращается с людьми, как с бабочками, которых насаживают на булавки.
— Не преувеличиваешь ли ты недостатки этого человека, девочка?
Джорджина, конечно, преувеличивала, но признаться в этом не желала. Если бы она действительно была мальчишкой, за которого принимал ее капитан, она не обиделась бы на подтрунивание взрослого мужчины по поводу отсутствия у нее опыта. У мужчин это было в порядке вещей. И разговор о сексе вполне естественен для мужчин, когда рядом нет женщин. Разве не доводилось ей порой слышать обрывки разговоров братьев, когда они не подозревали о ее присутствии?