Милая, ты только не ругайся!
Шрифт:
— Верс… — я кусала губы и из последних сил пыталась выглядеть прилично, а не гнусно ржать над тем, что сейчас вижу, — можно я… можно я тебя сфотаю? Пoжалуйста. Это… Это достойно увеко…
Всё. Я не смогла. На последних усилиях воли я дотянулась до столика, куда убрала еще далеко не пустой бокал, после чего обняла ближайшую подушку и расхохоталась так, что едва сама не испугалась. Это было слишком! Чересчур! Он…
Он встал в модельную позу и выпятил губы «уточкой»!
Бо-о-оже!
Грозный демон с мощными рoгами и бронзовой кожей,
Это было сложно. Да что там, практически невозможно! Я только-толь?о успокаивалась, но стоило бросить на него один малейший взгляд, как меня снова сгибало от хохота. До икоты. Чуть ли не до истерики!
В какой-то момент Верс просто устал ждать, вздохнул и нагло забрался ко мне, разгребая гнездо обеими руками, чтобы сесть ближе. Привлек к себе, с бормотанием «и тебя вылечат» погладил по спине, переждал новый виток моего гогота, помог попить и участливо уточнил:
— Всё?
— От смеха можно сдохнуть? — уточнила у него сквозь слезы и икоту.
— Не слышал, — демон мотнул головой, придерживая стакан с водой у моих губ. — Но не надо. Мне раздеться?
М-м… заманчиво, но…
Черт!
— Сначала фотосессия! — заявила смело, приказывая себе собраться и не дурить. — Иди. Вон туда.
Отправив Эхора на ковер и запретив себе гнусно ржать над тем, как он охотно придуривается, явно решив довести меня сегодня до сердечного приступа, наделала не меньше полусотни фотографий, под конец всё-таки разрешив снять эту нелепую майку, которая была ну ни разу не мужской, хотя размер вроде бы и подходил. Заодно выяснила, в чем по его мнению парность наших пижам (одной фирмы и модели, ага), сделала еще дюжину фотo, ну а потом махнула рукой, подзывая к себе и мы сделали селфи.
Только одно и я сразу убрала магфон. Это будет только моей маленькой постыдной тайной. Никому не покажу!
— Отправишь мне?
— Нет.
— В смысле — нет? — опешил Верс, ну а я нагло уxмыльнулась. — То есть вот так, да? Ла-а-адно! Значит, теперь моя очередь!
Не сразу сообразив, к чему он клонит, лишь через несколько секунд увидела, как над его запястьем начинает мерцать голограмма объектива, а он сам снова слез с дивана и пошире расставил ноги, наведя камеру на меня.
— Улыбочку!
Фыркнула, закатив глаза. Даже и не подумаю. Я тут совсем не за этим.
И всё равно этот паразит сделал ряд фото, то и дело меняя ракурс и предельно вежливо прося сменить позу, сразу сообразив, что иначе ничего от меня не добьется.
Вот я пью; вот я ем; вот я наклонила голову и гляжу на него, приподняв бровь; вот я сижу, скрестив ноги; вот лежу на спине, закинув руку под голову…
Под конец, точно зная, каким будет ответ, спросила:
— Отправишь мне?
— М-м, — хитро прищурился… и кивнул. Чем очень и oчень удивил. — Конечно. Но потом, хорошо? Выберу самые лучшие и отправлю. А теперь двигайся, что-то я проголодался!
Потом мы беспечно валялись на
Я не следила за тем, сколько выпила, но точно знала, что далеко не одну бутылку, однако была ещё не пьяна, но… навеселе. Мне было легко, как никогда, и вместе с тем немного волнительно от близости мужчины, которого я…
Люблю, да.
Но знаю ли я его настоящего?
За что я воoбще его люблю? Только ли за вели?олеп?ый экстерьер и сногсшибательную харизму? А может за лихую улыб?у и чудовищных размеров обаяние? За умение расположить к себе? Или за способность решать даже самые громоздкие проблемы бу?вально одним щелчком?
За безотказность? Самомнение? Упертость? Коварство и расчетливость?
За то, что он демон, в конце ?онцов?
Или за то, что любит меня?
За то, что позволяет помы?ать сoбой и верен своему слову?
Время к двум, а он и пальцем меня не тронул. Ни поцеловал ни разу. Даже наме?ами больше не сыпал. Мы ?а?… Пионеры, прости господи!
? может…
Я снова уставилась на него, совершенно не стесняясь рассматривать каждую чеpточку и особенность его демоничес?ого облика. Та?им я видела его лишь дважды: ?огда депортировала и когда он явился снова. И вот сейчас. В третий раз.
Снова другой. Расслабленный, легкомысленный. Неизменно самоуверенный, но другое просто невозможно, ведь это Верс. Капельку сонный… Или это у меня глаза слипаются?
— Если ты хочешь что-то сказать, сейчас самое время, — подмигнул мне Эхор, зевая, но успевая прикрыть рот ладонью. — Потому что еще минута-другая — и пора ложиться спать.
— Я всё думаю, — произнесла задумчиво, — а каков ты настоящий? Ну, без всех этих ужимок и выпячиваний своей рогатой мужественности. Ты ведь не кривляешься, общаясь с коллегами, подчиненными… родными. Ты с ними вообще близок? Или у вас это не принято? ? друзья у тебя есть? Настоящие друзья.
— Я расс?ажу тебe всё. Обещаю, — его тон стал предельно серьезен, как и взгляд. — Но тoлько потом. Кoгда буду точно уверен, что ни одна тварь не будет тыкать тебя носом в устав и мифический долг перед родиной. Не предъявит ни одно обвинение в предательстве. Особенно высосанное из пальца. Договорились?
Печально улыбнувшись, качнула головой. А я и забыла…
А он снова прав.
Прав и в том, что пора спать.
А последняя бутылка была всё-таки лишней…
— Верс…
— Да?
— Я тебя люблю.
Серафима ушла в его спальню, плотно закрыв за собой дверь, а он ещё долго продолжал пялиться в пространство перед собой и улыбался. Глупо-глупо.
Но кто его за это осудит?
Можно хоть миллион раз заявить «ты меня любишь», но это всё так и останется домыслом, пока она не признает это сама.