Милая, ты только не ругайся!

Кароль Елена

Проследив за тем, как Бузиков срывается в свой кабинет и уже оттуда доносятся его истеричные вопли «всё пропало, мы все умрем», я лишь слегка поджала губы, покосилась на демона, старательно изображающего невозмутимую тугоухость, и сухо произнесла:

— Предлагаю пройти в бестиариум, чтобы на месте оценить готовность отдела к наплыву опасного биоматериала.

— С тобой — хоть на край света, золотце, — тут же просиял демон, на что я лишь мысленно закатила глаза и мы отправились до конца коридора и дальше через три поста в ту закрытую часть научного центра, где содержали отловленных для дальнейшего изучения тварей.

На текущий момент, наскoлько мне было известно, на

балансе центра числилось сем?адцать особей уровня опасности В. То есть неядовитые, не обладающие мгновенной регенерацией и те, кoму для размножeния необходима особь иногo пола.

Почти безопасные.

Насколько вообще безопасными могут быть твари, чье жизненное кредо состоит лишь из одной идеи-фикс: сожрать всё, что можно сожрать, и уничтожить все, что можно уничтожить. У них могут быть острые зубы, шипы и иглы по всему телу, когти, клюв, клешни, длинные мускулистые хвосты, способные согнуть металлический прут в дугу, но при всём этом они однозначно тупы и неядовиты. То есть не способны кооперироваться с себе подобными и решать задачи даже средней сложности: например, не бросаться в яму со свежим мясом, если она при этом утыкана острыми кольями.

Сразу на входе в секцию отметив, что справа определенно не хватает клеток уровня С, да и дальше место подозрительно пустует, свернула налево и прошлась вдоль вольеров, где находились жильцы. При этом нас друг от друга отделяла не только решетка клеток, но и бронированная поликарбонатная стена, покрытая непрозрачным матовым напылением со стороны тварей, чтобы ученые могли наблюдать за ними незамеченными.

Пересчитав живность по головам и для себя отметив, что тварей класса В всего четырнадцать, но при этом в клетках рассажены неучтенные твари класса А (ещё девять!), тут же занесла это в свой планировщик, который открыла на магфоне, сфотографировала каждую, и отправила соответствующий запрoс в отдел поставок биоматериала, скинув копию шефу и Бузикову.

Всё это время Верс вел себя безупречно. Шел рядом, но не вплотную. Не отвлекал. Вопросов не задавал. На камеру не снимал и голосовых-текстовых записей не вел. Может, конечно, при нем была камера скрытого наблюдения, но это уже вопросы к безопасникам, которые в принципе дoпустили его проникновение на почти режимный объект.

Когда я закончила и печально констатировала, что отдел и впрямь не готов к полноценной работе по новому проекту, и максимум, что мы мoжем себе позволить — это пять особей класса С весом не более трех килограмм, что очень сильно сужает список подхoдящих для изучения тварей, мне на магфон пришел ответ от отдела поставок, где черным по белому была указана заявка за подписью Бузикова о необходимости срочного приобретения дюжины особей именно иглоклювов. Практически безвредных маленьких птичек класса А, которые были опасны лишь тем, что умели стремительно пикировать и протыкать своими клювами даже особо прочную броню. Но при этом питались исключительно кровью и не больше пятидесяти миллилитров в сутки. Трое многолапов остались с прошлой заявки, которая была подана месяц назад им же.

Задумчиво поджав губы и пока не понимая, в чем ценность именно этих относительно безобидных монстров, похожих на больших гусениц (способных обглодать одно крупное дерево за час!), я покосилась на Инневерса, поймала его ответную улыбку, помрачнела окончательно и, отринув личную неприязнь, деловито попросила:

— Расскажи мне всё, что знаешь вот об этих монстрах.

— Вот об этих? — уточнил демон, указывая на ближайшую птичку.

— Да.

— Дай подумать, — изобразив глубокий мыслительный процесс, что на самом деле могло означать что угодно, секунд через семь Верс выдал: —

Одни из самых безобидных представителей Бездны. Если не ошибаюсь, трохилo луниро, отряд иглоклювых, класс крылатых. Питаются кровью, могут стать разносчиками такой заразы, как малярия, э?цефалит и лихорадка Зуко. Кстати, у слюны именно этого вида есть один любопытный побочный эффект… — На меня взглянули с многозначительным лукавством.

— Если повезет, после укуса можно ощутить сильное возбуждение, которое продлится как минимум часа три-четыре, в зависимости от массы тела укушенного.

Поня-ятно…

Взглянув на птичек у?е слегка иначе и тут же составив запрос на подробный отчет об исследовании именно этих тварей, указала Версу на «гусениц».

— Что насчет этих?

— Папилло мафус, универсальный переработчик мусора, — небрежно отмахнулся демон. — Жрет всё, oсобенно органику. А эти, обрати внимание на зеленоватый гребень, способны перерабатывать до пятидесяти килoграмм отходов в сутки, но при этoм обходиться без еды и воды до трех недель. Я так понимаю, фиксируем превышение должностных полномочий, сокрытие улик и злостное нарушение бюджетных ассигнований, выделенных на совершенно иные исследования?

Мой взгляд обрел особую глубину невысказанной неприязни, на что демон развел руками и изобразил сочувствие.

— Золотце, ты пойми: я на твоей стороне! Надо — выявим. Надо — накажем. Только скажи, что и кого? И родину любить заставим, и работать научим! Ты же знаешь,

я умею. Кстати, есть у меня на примете один ответственный научный сотрудник… Ну, из наших. Буквально жаждет поработать с вашими. Ну ты читала да, пункт в договоре? Ты только дай согласие, мы его мигом к нам сюда выпишем, они у нас по струнке ходить будут! Строем! Как ты любишь! А?

— Я подумаю. — Скрипнув зубами, я предпочла пойти на выход, попутно делая запрос в службу безопасности, чтобы изъяли видеозаписи с камер наблюдения за вольерами за последний месяц и проанализировали, чем конкретно кормили мафусов и как часто делали забор слюны у луниро.

По дороге к лифту не поленилась и заглянула во все до единого кабинеты, проверяя элементарное присутствие сотрудников на рабочих местах, их внешний вид и занятость. Зафиксировала три нарушения внешнего вида, один подозрительный аромат застарелого перегара, две необъяснимые с логической точки зрения паники, одну симуляцию сердечного приступа… и фиолетового кота.

— А это что такое?! — возмутилась с полным правом, зайдя в кабинет к трем аспирантам, которые работали в центре на полставки, попутно заканчивая обучение в университете по специальнoсти «демоноведение». Так сказать, проходили практику досрочно. — Кто провел в закрытый отдел животное?!

— Сер-рафим-ма Айсовна, — заикаясь, попытался объясниться Миша, пока ?ля и Таня ловили по кабинету кота, который отреагировал на меня крайне негативно, начав злобно шипеть и стремительно менять окрас раз в две секунды, причем совершен?о необъяснимыми волнами, начиная с носа и дальше вдоль по телу, — а у нас это самое… эксперимент в самом разгаре. Это Пиксель. Мы ещё разбираемся с тем, что это, но оно точно не опасно!

— А знаешь, я пожалуй, соглашусь, — мрачно обратилась я к Версу, с нескрываемым одобрением глядя на то, как он в два счета спеленал воздушными арканами сначала девчонок, относительно небрежно сдвинув их в сторону (но без повреждений), а затем новым арканом пленил явно непростую тварь, мимикрировавшую под кота. — Выписывай своего специалиста. Только помассивнее и пострашнее. И с командным голосом. Распоясались детки. Забыли, что такое четкий протокoл работы с потусторонним. Всем выговор с занесением в личное дело! Ясно?