Миледи и притворщик
Шрифт:
Только под утро наши силы иссякли, хоть страсть ещё и продолжала теплиться внутри. Я положила голову Стиану на грудь, а он так трепетно обвил руками мою талию и плечи, что я сразу поняла – он тоже не желает отпускать меня.
– Как же я не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась, – тихо призналась я. – Не хочу, чтобы дурман развеялся, и мы снова стали чужими друг другу.
– Уже не станем, – явно с улыбкой сказал он, и в следующий миг моих волос коснулся невесомый поцелуй.
– Но ты сказал, что действие ягод закончится
– Эмеран, – и он слегка приподнял мой подбородок, чтобы посмотреть мне в глаза, – те ягоды лишь природный дурман, а не химический наркотик. Их сок действует на человека пару часов, не больше. А эта пара часов закончилась где-то в самом разгаре ночи. И после этого ты всё равно кидалась на меня как тигрица и вытворяла такое…
Да? Так я сейчас абсолютно трезва? Как и Стиан. И тем не менее, он всю ночь старался исполнять все мои желания, лишь бы сделать мне приятно…
– Знаешь, – спросил он, – для чего бильбарданцы придумали любовный напиток из таких вот ягод?
– Для того, чтобы престарелые сластолюбцы соблазняли пугливых девственниц в первую брачную ночь?
– И для этого тоже. Но, как правило, такой напиток дают выпить обоим молодожёнам, чтобы они побороли робость и стеснение в первую брачную ночь.
– И что заставляло тебя робеть? Только не вздумай повторять тот вздор, что ты скармливал мне весь вечер, а то я тебя поколочу.
– Не буду, – улыбнулся Стиан, – но больше всего я боялся, что наступит момент, когда дурман в твоей крови развеется, ты придёшь в себя и поймёшь, что больше я тебе не нужен.
– Дурмана больше нет, а ты – есть. Ягоды мне больше не нужны, а ты – очень нужен. Теперь, когда мы с тобой по-настоящему вместе, ты же больше не будешь прогонять меня?
– Ни за что и никогда. Ты слишком дорога моему сердцу.
– Дорога? – не могла скрыть я удивления. – И как давно ты это понял?
– Наверное, – беззаботно с нотками мечтательности поведал он, – в ту пору, когда ты была для меня просто заблудившимся в горах фотографом.
Просто фотографом? Так это случилось ещё в пору нашего первого путешествия? Да с того момента почти год прошёл, а Стиан всё это время молчал! Просто молчал и ничего мне не говорил!
– Поверить не могу… – обескуражено призналась я. – А я как девчонка влюбилась в тебя, когда ты ещё был для меня простым паломником. Я как безумная фанатка собирала твои фотографии, рыдала над ними ночами, всякий раз думала, что мы больше никогда не увидимся. А я, оказывается, всё это время была дорога твоему сердцу. Нет, я поверить не могу… я… – мне пришлось подавать волну захлёстывающего меня негодования, чтобы закончить, – Что же ты сразу мне об этом не сказал?
– Как простой сарпальский паломник простому аконийскому фотографу?
– Да! Именно так и надо
– Я и хотел дождаться следующей лодки, чтобы плыть за тобой следом в порт Синтана. Даже Рагнар сказал мне, что пора бы заканчивать спектакль и самое время плыть навстречу своей судьбе.
– Он так сказал? Удивительно. Мне казалось, Рагнар с первого взгляда невзлюбил меня.
– Ну что ты, это была просто настороженность, а не ненависть. Всё-таки он заведует делами на судне Альвиса, и вдруг на борту появляется незнакомая аконийка. Он просто не знал, чего от тебя ждать. Но ты быстро смягчила его нрав.
– Чем же?
– Он решил, что ты точно в меня влюблена, раз даже несмотря на болезнь, переживаешь обо мне и всё время спрашиваешь, где я и что со мной.
– Я думала, он твой наниматель и на правах начальника мучает тебя за то, что ты привёл на судно постороннюю женщину.
– Да? – загадочно улыбнулся Стиан, – вообще-то в те дни, что ты провела в лазарете, мы с Рагнаром и доктором Шенке пили вино по вечерам, вели светские беседы, ели на ужин морские деликатесы. Никаких пыток и наказаний. Кроме щупалец осьминога под острым соусом.
– Теперь-то я понимаю, что кузен не стал бы тебя обижать. Но тогда я и вправду боялась за тебя.
– Когда доктор рассказал о твоих подозрениях и страхах, Рагнара это подкупило. Потом, когда мы с тобой долго прощались на палубе, и ты с Хоргеном отправилась в порт Синтана, он долго донимал меня предложениями всё бросить и плыть за тобой следом.
– Так почему же ты не поплыл? – затаив дыхание, спросила я.
– Только потому, что Хорген вернулся и сказал нам с Рагнаром, что ты сбежала от него на яхту своего любовника, с которым страстно обнималась прямо на палубе.
– Это неправда, Гардельян мне не любовник, – с нажимом напомнила я. – Он просто охотник за моим титулом, и я его за это презираю. А ещё за то, что в детстве он наябедничал на меня отцу. И вообще он неприятный тип. А обнимались мы по-дружески, потому что я была ужасно рада, что хоть кто-то из знакомых заберёт меня, наконец домой.
Мне так сильно хотелось оправдать себя в глазах Стиана, что я была готова говорить и говорить о ненавистном графе, лишь бы он мне поверил. Но тут Стиан мягко улыбнулся и попросту произнёс:
– Верю.
– Правда?
– Сейчас я вижу твои глаза и ясно понимаю, что тот человек тебе действительно неприятен. Как жаль, что я не мог понять этого тогда.
– Что же получается, если бы не тот матрос со своими домыслами, ты бы бросился вдогонку за мной?
– Определённо, именно так бы и поступил.
– И ты тогда бы уже открылся мне?
– У меня бы просто не было выбора.
Подумать только, а ведь счастье было так близко, ещё там, в Синтане. Как же обидно, что мы оба его упустили.