Миледи и притворщик
Шрифт:
– Не может быть, дочка, – отец дочитал документ до конца, и его голос дрогнул. – Тарси снова наш?
– Да, папа, теперь поместье будет принадлежать тебе, только поставь подпись здесь, в конце страницы.
– Что же получается, дочка, я столько лет пытаюсь отложить деньги на покупку винодельни прадеда близ Эрминоля, Лориан поклялся мне, что накопит недостающую сумму и после моей смерти наконец выкупит её, а ты… ты смогла… нашу мечту… нашу честь…честь Бланмартелей…
Тут он не выдержал и украдкой пустил слезу. Я и сама растрогалась
Всю жизнь я не слышала от родителей ни слова похвалы за свои успехи. Они просто никогда их не замечали. С Лорианом всё было иначе… Но его больше нет. И поэтому я должна стать достойной наследницей герцога Бланшарского вместо него. И первый серьёзный шаг на этом пути уже сделан.
– Папа, всё хорошо, ну что ты? Надо радоваться, а не грустить.
– Я рад, дочка, очень рад. Просто это так неожиданно. Как гром среди ясного неба. Ты – и вдруг покупка поместья.
– Просто отныне я могу себе это позволить. А теперь ставь подпись, и мы отпразднуем это грандиозное событие.
Отец достал авторучку из внутреннего кармана пиджака, а я отправилась к бару, чтобы достать заветную бутылку "Заката в Эрминоле", как вдруг мама спросила:
– Эмеран, а как это поместье досталось тебе? Граф Гардельский купил и подарил?
– При чём тут граф, мама? – начала я тихо раздражаться. – Я сама купила поместье. На свои деньги. Честно заработанные.
– Да? – изобразила она искреннее удивление. – И как же ты заработала целое состояние?
– Фотографией, мама, фотографией.
– Правда? – добавила она скепсиса в голос. – Разве она может принести большие деньги?
– Может, ещё как может. Уже восемь лет она меня кормит, и будет кормить и дальше.
– Что-то ты лукавишь, – начала она прожигать меня взглядом. – Наверняка у тебя появился состоятельный любовник. Он собирается на тебе жениться?
– Какой ещё любовник, мама? – не выдержала я. – Зимой у меня была выставка в фотогалерее. Два анонимных покупателя приобрели мои работы за такие баснословные деньги, что их хватило на половину поместья. Вторую половину я выделила из гонорара за свой фотоальбом о поездке в Сарпаль. Я же присылала вам экземпляр. Вы его хоть читали?
И тут воцарилась тишина. Родители переглянулись, отец отложил ручку, а мама нехотя ответила:
– Да, была какая-то посылка, помнишь Бернар?
– Да, книга. У меня не было времени читать, слишком много работы. Ты же взяла её себе, Аделин? Что в ней?
– Всякие горы, туземцы. Я немного пролистала и… Кажется, она лежит на полке в гостиной.
– Мама, ты хотя бы прочитала вступление? – с замиранием сердца спросила я.
– Ну, это же фотоальбом, Эмеран. Что в нём читать?
Всё, у меня кончился запас слов. Перед кем я тут распинаюсь? Полкоролевства уже в курсе,
Что ж, всё как в детстве. Рано я решила, будто лёд начал таять. Видимо, когда издам ещё с десяток альбомов и выкуплю половину герцогства, вот тогда родители соизволят поинтересоваться, что там за фотографии я делаю, раз на них можно так разбогатеть.
– Ладно, не будем больше об этом, – предложила я, выставив бокалы, чтобы разлить коньяк. – Давайте просто выпьем за будущие свершения. За герцогство Бланшарское и его возрождение.
Мой тост был принят с теплом. На миг мне даже показалось, что этот день ещё не до конца испорчен, как вдруг мама заявила:
– Это прекрасно, что поместье в Тарси снова вернулось герцогу Бланшарскому. Но кому оно будет принадлежать лет, скажет, через тридцать? Мы ведь с твоим отцом не вечные, Эмеран.
– Что значит, кому будет принадлежать поместье, мама? Как и этот дом, оно со временем будет принадлежать герцогине Бланшарской, то есть, мне.
– А после тебя?
– О боги… – осушила я бокал и приготовилась выслушать очередную лекцию о долге маркизы Мартельской.
– Эмеран, в свои годы ты должна понимать, что деньги и земли не решат для Бланмартелей главную проблему. Виноградники – это замечательно, но нашему роду нужен ещё и наследник. Только ты можешь произвести его на свет. Тебе скоро исполнится двадцать пять, время неумолимо бежит, с годами ты не становишься моложе, твоё женское здоровье тает день ото дня, шанс родить здорового наследника уменьшается…
– А лет через пять я и вовсе стану никому не нужной старухой и поползу на кладбище, чтобы уступить место молодым.
Виновата, не удержалась от сарказма, ибо уже давно не получала очередную порцию нравоучений вперемешку с унижениями. Мама тоже давненько не учила меня жизни, а сейчас решила отыграться за все упущенные месяцы:
– Эмеран, ты должна как можно скорее выйти замуж. Если никто не хочет брать тебя в жёны, соглашайся на предложение графа Гардельского.
– Ты забыла, мама. Один из друзей Лориана очень хотел стать твоим зятем, только он тебе почему-то не понравился.
– Это уже не важно, – резко оборвала она меня. – Граф согласен взять тебя в жёны. Такой шанс упускать просто глупо.
– И почему мне кажется, что граф развёлся со второй женой только для того, чтобы удачно жениться в третий раз?
– А ты что, ждала, что он признается тебе в большой и чистой любви? Разумеется, он предлагает тебе брак по расчёту.
– По-твоему, меня любить нельзя, да?
Её слова будто ударили под дых. Мама ведь и вправду думает, что любить меня нельзя. Она ведь и сама меня никогда не любила. А её не любит отец…