Милехин, вон из кабинета!
Шрифт:
Быстро спускаюсь с крыльца и мчусь спасать преподавательницу. Поспеваю к моменту, когда она скачет вокруг собственной машины и упорно пытается открыть дверь на водительском месте.
– Аполлинария Сергеевна, давайте помогу! – быстрыми шагами приближаюсь и изо всех сил дергаю дверцу. Она поддается, я галантно предлагаю Поле сесть внутрь.
– Прогревайте пока, я сейчас стекла почищу, - отдаю девушке приказ.
Точнее, это должно было звучать как предложение, но многолетний опыт няньканья с сестрой и ее подругами неважно сказался на
– Спасибо, Саша, не нужно, - сухо отвечает мне мой педагог, - я сама.
Ага! Будешь ты сейчас в своей коротенькой шубке, тоненьком шарфике и без шапки в снегу ковыряться, наманикюренными пальчиками отшкрясти что-то пытаться! Едва сдерживаю фырканье.
– Извините, но воспитание не позволяет мне позволить девушке заниматься таким тяжелым делом, - отбриваю эту возвышенную особу. Во как выкрутился! В лучших традициях нашего интеллигента-Евгения!
Ну не говорить же Полине, что не бабское это дело – вокруг машины со шкрябком скакать!
– Саша, поверь, в Питере я и не с таким сталкивалась! – устало улыбается Поля, стараясь продолжить разговор в нейтрально-вежливом ключе.
Так в Питере, черт возьми, рядом с тобой меня не было! Снова едва сдерживаю раздражительное фырканье. Вот вечно этот слабый пол уговаривать приходится, с бубнами вокруг него танцевать.
– Аполлинария Сергеевна, поймите, мой Крестный никогда в жизни меня не простит, если узнает, что я позволил слабой женщине ковыряться в снегу, – уговариваю капризную девчонку. – А он у меня строгий человек, отставной военный! Вы же не хотите, чтоб я перед отцом так опозорился.
Сам говорю, а сам осторожно подталкиваю Полину к водительскому сидению, чтоб села наконец. Девушка аккуратно ныряет в машину и заводит мотор. Вот и умница! Я беру у нее шкрябок и приступаю к делу.
Сначала тщательно смахиваю весь снег с крыши и боков машины, затем въедливо и педантично отчищаю все стекла, чтоб точно было хорошо видно и это чудо никуда не въехало по дороге. Потом еще и сухой тряпкой по ним прошелся для верности.
Полина в это время сидит в машине и болтает с кем-то по телефону. Ну, наконец, себя как нормальная баба ведет! Принимает заботу и не выпендривается.
Осознание того, что я избавил ее от трудной работы, позволил побыть нормальной женщиной, забочусь о ней, разливается внутри приятным, удовлетворяющим теплом. Хочется замурлыкать, словно кот, которого погладили.
Так, стоп, Милехин, ты окончательно свихнулся! Тебе ни к сестре в гости нужно, а к Дарине, она у нас прикладной психологией занимается!
Судорожно машу головой, чтоб отогнать дурные мысли, и стучусь Полине в стекло.
Девушка убирает телефон и открывает дверцу.
– Все готово, - отчитываюсь ей, - езжайте, только осторожно!
– Спасибо, Саша! – Поля наконец по-настоящему, искренни улыбается и я растворился в этой улыбке.
Наши
Меня затопило теплой, пьянящей нежностью. Такая юная, такая невинная, такая беззащитная и смотрит на меня широко-распахнутыми темно-синими, словно лесные озера, глазами, в которых – клянусь! – плещется такая же нежность.
Тормоза слетели. Еще мгновение и, видит Бог, я бы наклонился, чтоб ее поцеловал.
Но Полечка – умница, Полечка быстро отвела взгляд и захлопнула дверь. Ошалело слежу за тем, как эта безумная на полной скорости тронулась с места и, едва не снеся на своем пути забор, вылетела с парковки.
Глава 8
«Мне нужно к Вадиму! Мне срочно нужно к Вадиму! Вадик умный и опытный, он точно что-нибудь подскажет!» - с этой мыслью несусь по заснеженным улицам к остановке, с ними же запрыгиваю в едва не сбежавший от меня трамвай, и с ними плюхаюсь на сидение.
Достаю наушники, врубаю музыку погромче и смотрю в окно.
Странно, но в такой безумный момент я мчусь не к любимой сестрёнке, второй половинке моей души, а к Вадику. Возможно, потому что он мужчина и он поймет.
У меня никогда не было лучших друзей. Были приятели, были соратники, вот только самое личное, самое сокровенное я обсуждал только с семьёй – с Гелкой, и с Крёстным. Но после знакомства с Вадимом все изменилось.
С самых первых дней нам было очень легко. Вадик пронимал с полуслова – и шутки, и глубокомысленные изречения, и просто, когда надо отстать. Мы могли просто запереться в его кабинете и рубиться до упада в плейстейшен, пока сестра с подругами гомонит на кухне, или перекидываться весёлыми картинками в интернете, значение которых понятно только нам двоим.
Отношения с Вадиком были почти такими же близкими, как с сестрой, только, в отличии от Ангелинки, он не болтал без умолку, умел вовремя оставить одного и понимал такие вещи, которые Гелки казались кощунством. В общем, был копией сестренки, только в улучшенном, мужском варианте.
Именно поэтому я сейчас мчался к Вадиму. К взрослому, опытному Вадиму, который просто обязан разобраться во всей ерунда, которая сейчас со мной происходит.
Дверь открыла сестра. В плюшевом костюме с радужными единорогами, с полотенцем на голове и, как всегда, жутко куда-то спешащая.
– Милехин, явился! – поприветствовала она, прыгая на шею.
– Здравствуй, родная! – целую любимую сестрёнку в щеку и сую ей Киндер Сюрприз. Всегда держу парочку в кармане для своих девчонок. – Вадик дома? Хотя, что я спрашиваю, ну где ему ещё быть?
Вадим, в отличии от нас с сестрой, редкостный интроверт и домосед, даже открыв собственный, небольшой бизнес, он умудряется контролировать его, не выходя из уютного, домашнего кабинета. Из дома этот котяра привитый в последнее время выходит только с сестрой, под присмотром, так сказать.