Милехин, вон из кабинета!
Шрифт:
От рассказа о Саше душу переполняет нежность. Мой хороший, добрый, талантливый мальчик! Как много счастливых моментов ждет тебя впереди! Как же сильно с тобой повезет какой-нибудь такой же молоденькой, неопытной девушке.
Но не мне. Мне нельзя о тебе даже думать. Наверное, это ужасно противно – когда взрослая, опытная тетка пускает слюни на молоденького паренька, а так, по сути, ситуация и выглядит. Мне становится очень горько.
– Андрей, ты много говоришь о работе, но совсем не рассказываешь о себе, - быстро беру себя в руки и начинаю строить мостики
Коллега от вопроса расцветает.
– Да и рассказывать, собственно, нечего, - улыбается он. – Тридцать два года, не женат и в браке не был, детей не имею, - отчитывается он и смеется. Я подхватываю веселье, хотя на душе скребут кошки.
– Учился в Москве, потом позвали работать сюда и я переехал. Уже восемь лет тут и переезжать не собираюсь. Хотя, если будет повод, то почему бы и нет?
Намекает, что готов к переменам. Вот и отлично, такое я ценю. Карьера для меня штука важная, я бы сказала, одна из основных. До недавних пор я была редкостной карьеристкой, но разрыв с Олегом подкосил. Теперь приходится собирать жизнь по осколкам и решать куда же двигаться дальше.
– А семья? – вновь задаю Андрею наводящий вопрос. А что, семья – это дело важное.
– Родители живут в Подмосковье, - охотно рассказывает ухажер, - у отца небольшой бизнес, мама припадает в школе, но больше для собственного развлечения, она у меня учитель истории. К внукам оба готовы, запилили уже, что не женюсь никак, – коллега смеется.
Мысль о детях радостной искоркой загорается у меня в душе. Я хочу малыша, Боже, как же я его хочу!
– А ты сам готов? – от затронутой больной темы мой интерес становится искренним, и, кажется, Андрей это ощущает.
– Почему бы и нет?
– пожимает плечами он. – Если все продумать, распланировать, то можно и детей.
Без особого энтузиазма, но согласен, впрочем, когда мужчины в этом вопросе горели азартом?
– Полина, а почему ты уехала из Питера? – решает тоже наладить контакт мой визави.
Сам того не подозревая, наступает на больную мозоль. Ну ладно, отчего-то вспоминать об Олеге совсем не больно, хотя вчера чуть не разревелась от отчаяния. Попойка с Раей, что ли, излечила? Может стоит и сегодня выпить, чтоб интерес к Сашке прошел?
– Надоело все, - привычно вкладываю всю историю в одну нейтральную фразу. Боже, сколько же в моей жизни моментов, которые я вкладываю в нейтральные фразы для Андрея! Ну ладно, может быть, потом расскажу все до конца, не раскрывать же душу на первом свидании. – Родители живут в Европе, но ехать к ним не захотела, - продолжаю рассказ. – Не люблю жить под боком у мамы, она сразу начинает опекать и я чувствую себя маленькой девочкой.
– Да, - соглашается Андрей, - жить рядом с родителями взрослому человеку бывает очень тяжело. Кстати, ты же проходила практику в Сорбонне?
О да! Начинаю привычный рассказ о своих путешествиях. Господи, сколько заслуг и все мои! Когда только успела? Хотя, что мне оставалось делать, если Олег пытался писать стихи и ему было не до меня? Впрочем, это сейчас не важно. В первые
Важен молоденький мальчишка, который одним взглядом заставляет улыбаться, от которого веет теплом, но который не для меня.
От безысходности хочется завыть, но я держу себя в руках и поддерживаю светскую беседу. Все, Поля, успокойся, хватит! Твое личное сумасшествие пройдет, а Андрей останется и его перспективы тоже. Держи себя в руках, дорогая, иначе семьи и детей тебе не видать, как собственных ушей!
Глава 10
Следующий день пошел как обычно. Я упорно пыталась донести до своих недорослей основы культурологии и попутно не позволить им разгромить институт. Прав Андрей – таланты обучаем! Один такой талант явился на пару с какими-то странными колбочками в руках, но я на это не обратила внимания. Зря, очень зря. Настоящее веселье наступило, когда мальчишка нечаянно задел стоящие на парте реактивы рукой, они пролились, смешались и вдруг начали разъедать все на своем пути.
В этот момент я чуть не поседела. Как в замедленной съемке я видела, что едкая субстанция капает с парты прямо на колени сидящей с юным изобретателям девчонки.
– Брысь! – заорала я тогда и, каким-то чудом преодолев расстояние между нами одним прыжком, стащила зазевавшуюся студентку со стула за мгновение до того, как туда упала кислота. Ну, или не кислота, что там получилось?
– Отойдите все! – велела достаточно громко, чтоб меня услышали, но достаточно спокойно, чтоб не выдать внутренней паники. И, убедившись, что ребята меня послушали, рванула в коридор, где в соседней аудитории вел пару Арсений Федорович.
Декан примчался сию секунду и почти мгновенно устранил безобразие. Стол, правда, в аудитории пообещали поменять только после пар, но набедокуривший студент устроился на полу и заявил, что так собирается искупать свою вину. Мне же лучше, раз ребенку удобно так сидеть – почему бы и нет?
Определенно, первую седину я получу, работая в Техническом Институте.
Кто бы знал, что это только начало дурацкого дня?
Медленно тянулся рабочий четверг. После происшествия с пробирками я стала гораздо внимательнее относиться ко всему, что ребята вносят в аудиторию, и особо подозрительные предметы просила оставлять в коридоре.
Вот вы считаете рюкзак, внутри которого что-то тикает, подозрительным предметом? Я – да! Хотя его хозяин клялся, что там нет ничего запретного и опасного, просто один очень точный механизм.
После третьей пары меня в деканате подкараулил Арсений Федорович.
– Аполлинария Сергеевна, как первые рабочие дни? – с преувеличенной любезностью спросил он.
Знаю я такую любезность, сто процентов что-то сверхурочное хочет подсунуть.
– Нормально, - улыбаюсь начальству я, - я бы даже сказала хорошо. Осваиваюсь!
– Вот и замечательно! – мужичок просиял искренней улыбкой. – Студенты вас тоже хвалят, некоторые впервые в жизни за художественную литературу схватились.
А вот это уже серьезный комплимент. Не могу удержаться от довольной улыбки.