Миллениум. Тетралогия.
Шрифт:
Человек по имени Гуннар Бьёрк, значившийся автором отчета, тоже существовал в действительности и являлся высокопоставленным должностным лицом отдела по работе с иностранцами, страдал от грыжи межпозвоночного диска и, к сожалению, скончался, совершив самоубийство.
Отдел кадров, однако, не мог сообщить, чем занимался Гуннар Бьёрк в 1991 году. Сведения имели гриф секретности даже для сотрудников ГПУ/Без. Ничего необычного в этом не было.
Проверить то, что Лисбет Саландер в 1991 году проживала на Лундагатан, а последующие два года провела в детской психиатрической клинике Святого Стефана, труда не составило. По крайней мере, в этих моментах содержание отчета не
Петер Телеборьян был известным психиатром, часто выступавшим по телевидению. В 1991 году он работал в клинике Святого Стефана и сейчас занимал должность ее главврача.
Моника Фигуэрола долго обдумывала значение отчета. Потом позвонила заместителю начальника отдела кадров.
— У меня тут имеется трудный вопрос, — объяснила она.
— Какой?
— Мы в отделе охраны конституции проводим анализ, в котором речь идет об оценке надежности человека и его общего психического здоровья. Мне необходимо проконсультироваться с психиатром или другим специалистом, имеющим право доступа к секретной информации. Мне рекомендовали доктора Петера Телеборьяна, и я хотела бы знать, могу ли я к нему обратиться.
Прошло несколько минут, прежде чем она получила ответ.
— Доктор Петер Телеборьян несколько раз привлекался у нас в качестве консультанта со стороны. Он считается надежным, и вы можете в общих чертах обсуждать с ним засекреченную информацию. Но прежде чем обратиться к нему, вы должны выполнить бюрократическую процедуру: получить согласие своего начальника и сделать формальный запрос на разрешение консультироваться с Телеборьяном.
Сердце Моники Фигуэролы слегка дрогнуло. Она установила то, что могло быть известно лишь очень ограниченному кругу: Петер Телеборьян имел дела с ГПУ/Без. Тем самым достоверность отчета хотя бы частично подтверждалась.
Она отложила отчет в сторону и занялась другими фактами, которыми ее снабдил Торстен Эдклинт, — стала изучать сделанные Кристером Мальмом снимки двух человек, как утверждалось, преследовавших Микаэля Блумквиста от кафе «Копакабана» первого мая.
Проверив регистровые записи автомобилей, она убедилась, что Йоран Мортенссон тоже существует в действительности и владеет автомобилем «вольво» серого цвета с указанным регистрационным номером. Потом получила в отделе кадров Службы безопасности подтверждение того, что он является сотрудником ГПУ/Без. Даже самая поверхностная проверка показывала, что и эта информация, похоже, верна. Сердце Моники стукнуло еще раз.
Йоран Мортенссон работал в отделе личной охраны в качестве телохранителя и входил в группу сотрудников, неоднократно обеспечивавших безопасность премьер-министра. Несколько недель назад его временно одолжили отделу контрразведки. От служебных обязанностей его освободили 10 апреля, через несколько дней после того, как Александр Залаченко и Лисбет Саландер были доставлены в Сальгренскую больницу. Правда, в такого рода временных перестановках не было ничего необычного, если для какого-то срочного дела не хватало сотрудников.
Затем Моника Фигуэрола позвонила заместителю начальника отдела контрразведки, которого знала лично, поскольку недолгое время работала у него в отделе. Она спросила, занят ли Йоран Мортенссон чем-то важным или его можно одолжить для проведения расследования в отделе охраны конституции.
Заместитель начальника контрразведки очень удивился. Вероятно, Монику Фигуэролу неверно информировали. Йорана Мортенссона из отдела личной охраны контрразведке не одалживали. Сожалею.
Положив трубку, Моника Фигуэрола в течение двух минут смотрела на телефон. В личной охране считали, что
Торстен Эдклинт велел ей следить, чтобы не пошли круги по воде. А позвонить начальнику канцелярии было все равно что бросить в маленький пруд огромный камень.
Усаживаясь в понедельник, в половине одиннадцатого утра, за свой письменный стол в стеклянной клетке, Эрика Бергер вздохнула с облегчением. Ей страшно хотелось свежего горячего кофе из автомата. За первые два часа рабочего дня она успела побывать на двух собраниях. Первым было пятнадцатиминутное утреннее совещание, на котором ответственный секретарь редакции Петер Фредрикссон наметил основные направления работы на день. Поскольку Андерсу Хольму Эрика не доверяла, ей все больше приходилось полагаться на мнение Фредрикссона.
Вторым было длившееся целый час совещание с председателем правления Магнусом Боргшё, начальником финансово-планового отдела «СМП» Кристером Сельбергом и финансовым директором Ульфом Флудином. Посвящено оно было ухудшающемуся положению на рекламном рынке и снижению объемов розничной продажи. Финансовый директор с начальником финансово-планового отдела считали, что необходимо принимать меры для уменьшения потерь.
— В первом квартале мы вышли из положения благодаря незначительному подъему рекламного рынка и тому, что в конце года двое сотрудников ушли на пенсию. На их должности никого не брали, — сказал Ульф Флудин. — Данный квартал мы, вероятно, закончим с незначительным минусом. Однако нет никаких сомнений в том, что бесплатные газеты «Метро» и «Стокгольм Сити» продолжат поглощать стокгольмский рекламный рынок. Нам ничего не остается, кроме как прогнозировать в третьем квартале откровенный дефицит.
— Как мы можем этому противостоять? — спросил Боргшё.
— Единственная возможная альтернатива — сокращения. Мы не производили их с две тысячи второго года. Но по моим подсчетам, до конца года нам необходимо сократить десять ставок.
— Какие именно ставки? — поинтересовалась Эрика Бергер.
— Нам придется урезать все понемногу, сокращая по должности в разных подразделениях. Например, в спортивной редакции сейчас шесть с половиной ставок. Ее надо сократить до пяти.
— Если я правильно понимаю, спортивная редакция уже сейчас работает из последних сил. Это означает, что нам придется сократить спортивный обзор в целом.
Флудин пожал плечами.
— Я с удовольствием выслушаю более удачные предложения.
— Более удачных предложений у меня нет, но принцип таков: если мы сократим персонал, значит, нам придется сделать газету тоньше, а если мы сделаем ее тоньше, то у нас снизится количество читателей и, тем самым, количество рекламодателей.
— Вечный замкнутый круг, — сказал начальник финансово-планового отдела Сельберг.
— Меня взяли на работу с тем, чтобы остановить такое развитие событий. Это означает, что я должна заметно изменить облик газеты и сделать ее более привлекательной для читателей. Но если персонал будет сокращаться, то задача окажется невыполнимой.