Миллиард долларов наличными
Шрифт:
Недалеко от них на палубе давно уже маячила фигура старпома, ожидающего, когда Петраков освободится для доклада.
– Какие-нибудь еще указания будут? – спросил продолжавший стоять сзади Кулигин.
– Свободен. – Сказав это, Петраков, не глядя ни на Ку-лигина, ни на Бегуна, направился к своей каюте. Доклад старпома он выслушивал уже на ходу.
Подойдя к пришвартованной бортом к причалу крупной, под четырнадцать метров в длину, белой яхте, Седов остановился. Поневоле залюбовался: яхта была похожа на игрушку. Это был «Пассаж-450» [1] ,
1
Пассаж-4 5 0» – серия специально приспособленных для океанского плавания яхт судостроительной фирмы «Хантер
Люк в надстройку был открыт. Постояв, сказал не особенно громко:
– Эй, на яхте… Есть кто-нибудь?
Никто не отозвался. Он осмотрел яхту более внимательно. На юте стоят два шезлонга с брошенными на них двумя цветными махровыми халатами. Похоже, вместе с Довганем на яхте обитает девушка, вряд ли член экипажа – мужчина будет носить голубой махровый халат с синими цветами. Подождав, крикнул погромче:
– Эй, на яхте!
Почувствовал: сзади кто-то стоит. Голос, в котором чувствовалась угроза, сказал за спиной:
– Что надо, приятель?
Обернулся – почти вплотную к нему стоит загорелый до черноты парень с мощным торсом. На вид парню около тридцати. Мощная шея, чуть сдавленное с боков лицо, нос с горбинкой, глаза, запавшие под надбровные дуги. Волосы подошедшего, курчавые и светлые, были коротко подстрижены и напоминали войлок.
– Я ищу владельца этой яхты.
– Я владелец этой яхты. Что дальше?
– Меня зовут Юрий Седов. Я ищу вас.
– Зачем?
– Мне посоветовал подойти к вам Николай Владимирович Радченков. Он сказал, вам нужен шкотовый.
– А-а… – Парень вытер тыльной стороной ладони пот со лба. Сел на один из стоящих возле яхты кнехтов. – Радченков… Он что, вас знает?
– Так, шапочно. Я только утром сюда приехал. И сразу в яхт-клуб. Я сам яхтсмен, парусом занимаюсь с детства.
– Где же вы занимались парусом?
– В основном на Ладоге и на Псковском озере. Год ходил на Балтике, участвовал там в регате.
– В судовых двигателях разбираетесь?
– Думаю, что да.
– Думаете?
– Ну… вообще-то я окончил питерское высшее инженерно-морское, электромеханический факультет.
– Даже так?
– Да. Если вы знаете Балтийское пароходство, есть там такой дизель-электроход «Сестрорецк». Я на нем три года от-бухал сначала третьим, а потом вторым механиком. Заочно учился в той же мореходке, на штурманском факультете.
– Почему?
– А зачем? Я к тому времени уже все знал, что там проходили. Всю штурманскую науку.
– А чего ж вы сюда подались, в Новороссийск? На Балтике места мало?
– А-а… – Седов сделал вид, что разглядывает кружащих над лагуной чаек.
– Не хотите объяснять?
– Личные обстоятельства.
Парень оглядел его вещи, задержав взгляд на гитаре.
– Личные обстоятельства. Я правильно понимаю: это означает, что вы холостой?
– Вроде того.
– Понятно… – Владелец «Алки» некоторое время разглядывал пирс. – Для начала – меня зовут Глеб Довгань. Слышали когда-нибудь обо мне?
– Слышал от Николая Владимировича Радченкова.
– И больше ни от кого?
– Больше ни от кого.
– Что вам сказал обо мне Радченков?
– Сказал, что вы хороший яхтсмен.
– И все?
– И все.
– Где вы остановились?
– Пока нигде. – Помолчав, добавил: – Собирался остановиться в гостинице «Якорь» для плавсостава, мне сказали, тут такая есть. Но я ее пока не нашел.
– Ладно. Значит, вы считаете, вы сможете работать шкотовым на такой яхте?
– Думаю, что смогу.
– Работа на ней тяжелая, вы видите.
– Вижу. Но работы я не боюсь.
– Хорошо. – Довгань встал. – Проверю, боитесь вы работы или нет. Отдаем швартовы, убираем трап. И выходим в море.
– Есть. – Седов перенес вещи и гитару на палубу, Довгань встал к штурвалу, он же, убрав трап, снова прыгнул на причал, чтобы отдать швартовы. Взялся было за трос на кнехте, как вдруг услышал отчаянный женский крик:
– Глеб! Подожди!
Поднял голову – и увидел мчащуюся к ним по причалу девушку в джинсовых шортиках и белой размахайке, ту самую. Она бежала изо всех сил, размахивая букетом темно-красных роз, как веником. Подбежав, бросила букет на палубу. Розы, рассыпавшись в воздухе, упали на дощатый настил.
Довгань, обернувшись, посмотрел на них. Сказал спокойно:
– Алик… Я думал, ты уже не придешь…
– Я передумала… – Посмотрев на Седова, девушка крикнула яростно: – Помогите мне перебраться!
Он протянул руку. Резко опершись о нее, она неожиданно прыгнула – и, перемахнув через узкую полоску воды, оказалась на палубе.
Пока он отдавал швартовы, пока перебирался на борт, девушка успела собрать рассыпанные розы, а заодно и халаты с шезлонгов и спуститься в каюту. Дверь за собой она аккуратно закрыла.
Мотор работал, яхта разворачивалась к выходу в море.
– Не обращайте внимания, – бросил Довгань, не отрываясь от штурвала. – С женщинами всегда так, их не поймешь.
В море они пробыли часа три. Довгань вымотал его вконец, заставляя работать с парусами, менять галсы, делать самые немыслимые повороты, двигаться на ветер, дующий в скулу, выкидывать другие трюки, которые для Седова, в общем-то, были привычными. Он делал все четко, команды выполнял вовремя, грамотно, единственное – к концу проверки сильно устал. Он считал себя выносливым, но после того, как ему пришлось бесчисленное число раз пригибаться под переходящей с борта на борт фока-реей, болтаться на ветру, упираясь голыми подошвами в штирборт, и висеть над летящей внизу водной поверхностью, мышцы к концу третьего часа непрерывной работы стали постепенно наливаться свинцом.