Миллиардер-2 Арктический гамбит
Шрифт:
– Что, в убийцы меня записали, рыцари плаща и кинжала хреновы? Сами развели тут тайны мадридского двора, превратили научную экспедицию в какую-то игру на выживание! Что случилось со станцией двадцать минут назад? Почему двигатели работали на форсаже?
– Руки уберите, – буркнул Поздняк уже не так агрессивно. – Откуда я знаю, что случилось со станцией? Ее ведет ваш Ковалев, генерал не отстранял его от командования. А потом… такое впечатление, что мы резко изменили курс. Я пытался дозвониться до генерала, но он не берет трубку. Может быть,
– Да то же, что и вы, – порыв бешенства, охвативший Андрея, уже прошел. – Мне показалось, что станция то ли повернула, то ли вообще взлетела в воздух. Вот и решил проверить…
За спиной раздались торопливые шаги. Андрей обернулся и увидел Арсения Ковалева.
– А ты почему здесь? – устало спросил он.
– У нас ЧП, – хрипло гаркнул Ковалев. – Кто-то влез в компьютер и изменил навигационную программу. Мы снова идем на север.
– А вы где были, когда кто-то шарил в вашем компьютере? – мгновенно ощерился Поздняк. Ковалев махнул рукой.
– В том то и дело, что я был в рубке, на дежурстве. Совершенно один. И тут вдруг… станция повернула так резко, что даже накренилась. И это, заметьте, несмотря на мощный гироскоп, который делает качку совершенно нечувствительной! Я сразу же бросился к мониторам… и выяснил, что кто-то только что поменял вводные в навигаторе.
Андрей не верил своим ушам. Кто-то управлял станцией дистанционно даже после того, как он отключил систему? Но как такое могло быть? Андрей решил при первой же возможности связаться с Саничем. Возможно, он бы смог это как-то прокомментировать, хотя какая теперь разница?
– Вы сообщили генералу? – спросил Поздняк.
– Нет. Я хотел, но у него никто не берет трубку.
– Пойдемте к Свиридову, – решил Андрей. – В конце концов, он заварил эту кашу с параллельным управлением, он пусть ее и расхлебывает.
Дверь каюты Свиридова была заперта. Поздняк деликатно постучал по пластику костяшками пальцев – безрезультатно.
– Разве так стучат? – презрительно спросил Гумилев. – Вот как надо!
И трижды грохнул в дверь кулаком, надо признать – не без удовольствия.
В ответ из-за двери донесся слабый стон.
– С ним что-то не то, – взволнованно проговорил Поздняк. – Андрей Львович, надо открыть дверь…
– У вас что, нет табельного пистолета? – усмехнулся Гумилев. – Или вы так боитесь потревожить начальника? Арсений, где у нас дубликаты ключей от кают?
– В сейфе в каюте капитана. Принести?
– Ну не ломать же ее. Ты же сам настаивал, чтобы делать двери кают сверхпрочными.
Пока Ковалев ходил за ключами, Поздняк приник к замочной скважине, пытаясь разобрать, что за звуки доносятся из каюты генерала. Лицо его мрачнело с каждой минутой, но с Андреем он больше не разговаривал.
Наконец, вернулся Арсений. Гумилев взял у него плоский чип электронного ключа и приложил к сенсорной панели.
Дверь открылась.
В
– Подполковник, – сказал Гумилев, не оборачиваясь. – У вас есть фонарик?
Фонарик у подполковника был. Его луч неуверенно пополз по ковру, выхватывая из темноты разбросанные по нему предметы – блокнот, ручку, хорошо знакомый Гумилеву портсигар с сигариллами, – и вдруг замер, наткнувшись на большое, грузное тело, ничком лежавшее между дверью и письменным столом.
– Товарищ генерал! – вскрикнул Поздняк и бросился в каюту. Андрей крикнул ему что-то предостерегающее, но подполковник не слышал.
Он опустился на корточки рядом с неподвижным телом, выверенным жестом положил пальцы на шею генерала.
– Жив! – воскликнул он, спустя несколько мучительно длинных секунд. – Пульс есть, хотя и слабый! Нужен врач! Срочно нужен врач!
– Так идите за ним! – рявкнул Гумилев. – Тоже нашли моду – гонять всех, как курьеров. Может, вы меня хотите послать за врачом? Или руководителя экспедиции?
– Хорошо, – на этот раз подполковник не стал спорить, – я сейчас вернусь с врачом. А вы пока попробуйте хотя бы свет здесь зажечь… должны же быть тут какие-нибудь еще лампы…
– Фонарик нам оставьте, – сказал Андрей, – и все мы вам найдем.
Когда шаги Поздняка затихли в коридоре, он посветил фонарем в лицо Свиридову. Оно было багровым, налившимся нездоровой кровью, как будто генерала долго душили. Никаких видимых повреждений на теле Свиридова не было; во всяком случае, руки и ноги выглядели не сломанными, и на изуродованную куклу он не походил.
– Может, с ним инсульт случился? – предположил Ковалев.
– Угу, – сказал Гумилев, – удар… апоплексический. Генерал, вы меня слышите?
Генерал не слышал. Он был без сознания, и только иногда со свистом и хрипом втягивал в себя воздух.
– Арсений, – попросил Андрей, – посторожи там у выхода…
– Что посторожить?
– Чтоб никто посторонний не зашел, – туманно ответил Гумилев. Когда Ковалев вышел в коридор, он быстро ощупал карманы Свиридова, чувствуя себя мародером. Спрут обнаружился в правом внутреннем кармане пиджака. Взяв его в руку, Андрей ощутил уж знакомое чувство холодной вибрации, прошедшей через пальцы и запястье к локтю.
«Ну вот и все, – подумал он отстраненно. – Спрута я забрал. И как все легко получилось – будто кто-то решил мне в этом помочь. И для верности едва не грохнул генерала…»
Он хотел было поискать в вещах Свиридова другие предметы, но в этот момент в каюту ворвался Поздняк, тащивший за собой сонного и ничего не понимающего врача.
– Доктор! Вы обязаны его спасти!
– Разумеется, – пожал плечами врач. – Я давал клятву Гиппократа…
– Плевать я хотел на ваши клятвы! Просто имейте в виду, что от этого человека зависит жизнь всех нас, и ваша – не исключение!