Миллиардер-2 Арктический гамбит

Бенедиктов Кирилл Станиславович

– Нужно найти Марго. Я решил последовать твоему совету и отправить Марусю и Марго на Большую Землю. Вызову с ледокола вертолет и…

– Постой, – перебил его Илюмжинов. – Не спеши, Андрей. Во-первых, вертолет по твоему вызову теперь может и не прилететь…

– Это еще почему?

– Как ты думаешь, осмелился бы Поздняк по собственной инициативе отдать приказ о твоем аресте? Да он десять раз в штаны наложил бы со страху! А это значит, твой арест санкционирован где-то там! – Кирсан поднял палец к

потолку. – Вот и думай теперь, прилетят за тобой спасатели или нет.

– Ерунда, – уверенно сказал Гумилев. – Никто там – он повторил жест Илюмжинова – не станет меня сдавать. В крайнем случае, спасателей можешь вызвать ты. Мне главное, чтобы улетели Маруся и Марго.

Кирсан опустил глаза.

– А вот теперь, Андрей, возражение номер два. Мне удалось соединить силу Единорога и Спрута…

– Ты узнал, у кого Конек?

– Не торопись. Я по-прежнему не могу понять, что за предметы находятся у тех или иных людей. Я вижу только тех, кому они принадлежат. Таких на станции трое – не считая, разумеется, меня.

– Ну не томи же! Кого ты увидел?

– Во-первых, Свиридова, – ответил Илюмжинов. – У генерала какой-то очень мощный предмет, он сияет, словно маленькое солнце. Когда я пытаюсь разглядеть его, мне кажется, что я слепну.

– Кто остальные?

– Ты удивишься, – Кирсан будто специально тянул время. – Второй предмет, мало уступающий по мощи артефакту генерала, находится у охранника Михаила Беленина.

– У охранника?

– Да. Такой высокий татарин, его, кажется, зовут Рашид.

– Странно, он не производит впечатления человека, способного пользоваться такими вещами.

– Я же говорил, ты удивишься. И, наконец, третий владелец предмета…

Илюмжинов замялся. Андрей почувствовал, как учащенно забилось сердце.

– Андрей, это Марго.

Гумилев заскрипел зубами.

– Этого не может быть, Кирсан! У Марго нет никакого предмета!

– Тогда его нет и у Рашида, и у Свиридова, и все, что показывает мне Спрут – пустышка и обман.

– Может, и так! Кто поручится, что ты научился различать послания Спрута?

Илюмжинов усмехнулся.

– Есть тут один человек. Если хочешь, можем провести очную ставку…

Техническое помещение, в котором был заперт Бунин, никто не охранял. У Свиридова на станции, видимо, было не так уж много людей.

Андрей приложил к сенсорной панели замка свой электронный ключ. Дверь отворилась.

Профессор лежал на импровизированном ложе из разорванных картонных коробок, повернувшись лицом к стене. Голова его была повязана какой-то тряпкой, на которой были явственно видны следы засохшей крови.

– Степан, – позвал Гумилев. – Просыпайся, надо поговорить!

– Опять о Еве? – спросил Бунин, садясь на своей картонной кровати. – И

снова нужно будет выйти в коридор, где твои друзья-чекисты еще раз разобьют мне голову рукояткой пистолета? Нет, благодарю покорно, я в эти игры больше не играю.

Андрей прошел в комнату и, не дожидаясь приглашения, сел на одну из уцелевших коробок. Илюмжинов вошел следом, аккуратно прикрыв за собой дверь, и остался стоять, прислонившись к косяку.

– Я понимаю тебя, Степан, – Гумилеву было неприятно смотреть на тряпку с бурыми пятнами, которой профессор кое-как обмотал свою голову, – но ты сам спровоцировал эту ситуацию. Если бы ты сразу рассказал мне все, что знаешь о предметах…

– То ты оставил бы меня на льду на съедение медведям, – ехидно продолжил Бунин. – Неужели ты считаешь меня глупцом, не понимающим элементарных вещей? Я нужен тебе лишь до тех пор, пока знаю что-то, чего не знаешь ты! Потому и жив еще, хотя твои друзья со мной не особенно церемонились.

– Прекрати болтать чушь, – рявкнул Андрей. – Ты прекрасно знаешь, что я никогда не причинил бы тебе вреда! Но твоя идиотская скрытность заставила Свиридова поверить, что ты и есть убийца!

– Как трогательно, – скривился профессор. – «Заставила поверить»! Ты теперь не только мальчик на побегушках у генерала, но и его адвокат?

– Ночью Свиридова пытались убить, – не обращая внимания на его сарказм, сказал Гумилев. – Он до сих пор без сознания. Ты понимаешь, что это значит?

– Конечно, – пожал плечами Бунин. – Это значит, что убийца – не я. Ведь я сижу под арестом, и предмет у меня отобрали…

– Вот этот? – любезно поинтересовался Илюмжинов.

На ладони его лежал Спрут.

– Откуда он у вас?

Профессор неожиданно резво вскочил на ноги и сделал несколько шагов по направлению к Илюмжинову. Калмык быстро убрал руку за спину.

– Неважно. Важно, что я могу вернуть его вам… в обмен на некоторую услугу.

– Что вам от меня нужно?

– Ты должен посмотреть, у кого еще на станции есть предметы, – ответил Гумилев. – И рассказать нам все, что ты видишь. Если ты скажешь правду, Спрут останется у тебя. Солжешь – никогда больше его не получишь. Все очень просто.

Бунин немного подумал, облизал сухие губы.

– Идет. Дайте мне Спрута.

Илюмжинов усмехнулся и протянул ему фигурку. Профессор схватил ее так жадно, будто от Спрута зависела его жизнь.

– Мне надо настроиться, – предупредил он. – Это может занять какое-то время…

Он уселся на кучу картона, скрестил ноги по-турецки и закрыл глаза. В комнате воцарилось напряженное молчание.

– Один предмет у вас, – произнес Бунин, не открывая глаз. – Это Единорог.

– Тоже мне, бином Ньютона, – сказал Илюмжинов. – Вы это и раньше знали.