Миллиардер под прикрытием
Шрифт:
Выражение ее лица было таким серьезным, и все же в нем был элемент восхищения, который загипнотизировал его. Потому что, что могло быть такого замечательного в прикосновении к нему? Многие женщины прикасались к нему и ни одна так не смотрела на него, ни разу.
Но потом все изменилось, и она выглядела почти испуганной, выхватывая свои руки из его рук, как будто он обжег ее.
– Эй, эй, - пробормотал он, поглаживая большим пальцем ее подбородок в бессознательном успокаивающем движении.
– Где пожар?
Но она только еще больше
– Лив, - он попытался схватить ее и промахнулся, когда она соскользнула с кровати.
– Какого черта?
– Я схожу за джином, - выпалила она прежде чем повернуться и выйти из спальни.
Он смотрел ей вслед, удивленный и не на шутку разозленный.
Ладно, если она не скажет ему, в чем дело, тогда это ее выбор. Она, конечно, не обязана ему ничего объяснять, особенно после того, как он так с ней обошелся. Но ему действительно не нравилась мысль, что, возможно, он напугал ее.
Это как закрыть дверь сарая после того, как лошадь убежала и все такое дерьмо.
Он откинулся на подушки и нахмурился, проводя рукой по волосам.
Ему и раньше не нравилась идея пугать ее, несмотря на то, что страх был полезным инструментом и бла-бла-бла. А теперь ему это не нравилось еще больше.
Это была Оливия, и не важно, что он разрушил их дружбу, она все еще нравилась ему. Он все еще не хотел причинить ей боль.
И теперь ты злишься, что она не собирается делать тебе минет.
Да, и это тоже.
Он чувствовал ее тепло на своих бедрах, прикосновение ее пальцев к своей груди, и его член болел как последний ублюдок. Он никогда раньше не думал о ней в таком ключе, но сейчас не мог думать ни о чем другом, кроме как о том, как ее губы обхватывают его член.
– Черт, - пробормотал он себе под нос, потому что очевидным выводом было то, что он стал нетерпеливым и напугал ее или что-то в этом роде. Вот только он вроде бы ничего такого не сделал, разве что пару раз сказал ей, чего хочет, а потом закинул руки за голову, чтобы не дотрагиваться до нее.
Оливия снова появилась в дверях спальни и помахала бутылочкой джина, которую, должно быть, достала из мини-бара.
– Вот. Не хочешь немного? Думаю, тут еще и тоник, но нужно проверить.
– Я не хочу джин, - он знал, что говорит сердито и угрюмо, но ему было насрать.
– Я хочу, чтобы ты сказала мне, что пошло не так.
Она подошла к кровати и поставила бутылку на тумбочку.
– Я просто... передумала, ладно? Лучше выпей джин.
– Зачем? Ты пытаешься меня напоить или что?
Ее щеки покраснели, и по тому, как вспыхнул ее взгляд, он понял, что именно это она и пыталась сделать.
– Я просто подумала, что тебе захочется выпить.
Да, точно.
Не то чтобы это имело значение, если она пытается напоить его. Она не могла легко сбежать, не с кодом к замку на его телефоне. В любом случае,
– Я не хочу, - сказал он вскоре.
– По крайней мере, скажи, что я тебе ничего не сделал.
Ее взгляд снова блеснул.
– Это не из-за тебя. А из-за меня. Это все, что тебе нужно знать.
Это должно было принести облегчение, но почему-то не принесло.
– Хорошо. Приятно слышать, - он скрестил руки на груди.
– Возможно, ты могла бы пойти и съесть всю ту еду. Мне нужен перерыв, - он не потрудился скрыть раздражение в своем тоне, хотя и знал, что прозвучал как сердитый маленький мальчик. Он устал и был сексуально разочарован, но то, что он действительно хотел от нее, было правдой. А она не говорила ее ему.
Его еще больше разозлило то, что он знал, что не имеет права требовать ничего от нее.
Выражение ее лица было невозможно прочесть, но ему показалось, что в глубине ее голубых глаз промелькнуло что-то похожее на боль. Потом это исчезло.
– Достаточно честно, - сказала она и, повернувшись, исчезла в дверях, ее белая ночная рубашка развевалась позади нее.
Блядь. Возьми себя в руки.
Вульф пробормотал еще одно проклятие, затем, несмотря на здравый смысл, уже ослабленный другим спиртным, которое он выпил ранее - не говоря уже о требованиях его печально проигнорированного члена - он схватил бутылку джина с тумбочки и отвинтил крышку. Сделав здоровый глоток, он потянулся к телефону и посмотрел на него, сортируя различные электронные письма, которые он получил, все из которых были дерьмом.
Пять минут спустя он допил бутылку, и его раздражение исчезло. Тепло в животе стало еще теплее, и он не мог удержаться, чтобы не закрыть глаза на секунду, его мозг услужливо кормил его образами Оливии, сидящей верхом на нем, смотрящей на него с этим горячим синим пламенем в глазах.
Ему это нравилось, очень нравилось, и очень скоро он погрузился в странный сон, где она постоянно прикасалась к нему, но никогда не приближалась к тому месту, к которому он действительно хотел, чтобы она прикоснулась. И каждый раз, когда он пытался схватить ее за руку и показать ей, что он хочет, он хватал пустой воздух.
Сознание пришло через некоторое время после этого, вместе с отвратительным вкусом во рту, головной болью, пронзающей глаза, и эрекцией, которая не собиралась так просто проходить.
Застонав, он попытался нащупать телефон, чтобы проверить время, потому что был уверен, что брал его в руки перед тем, как вырубиться.
Но его нигде не было.
Вульф выругался, заставил себя открыть глаза и оглядел кровать. Он, казалось, запутался в одеяле, но после секунды или двух распутывания стало ясно, что телефон определенно не запутался в простынях. На тумбочке его тоже не было.