Миллиардер. Книга 3. Конец игры
Шрифт:
— Я знаю. Но это невозможно. Мой друг убьет тебя.
— Это не так просто сделать.
Син грустно покачала головой.
— Ему это проще, чем тебе выкурить сигарету.
— Да кто же он такой? Ты сказала, он из Сингапура?
— У тебя хорошая память.
В саду трещали кузнечики. Ночной мотылек вился вокруг китайского фонарика, безуспешно пытаясь проникнуть сквозь промасленную бумагу к источнику благословенного света.
— Где он? — Гумилев вдруг почувствовал, что близок к разгадке тайны, которая не давала ему покоя уже три года.
— Он ждет в кабинете хозяина. — Син кивнула на выходившее на дальнюю сторону террасы окно. — Я же тебе говорила — у них назначена встреча.
Андрей посмотрел на окно. Из-за неплотно задернутых голубых штор пробивался приглушенный свет.
«Это безумие, — сказал он себе. — Этого просто не может быть. Мало ли народу живет в Сингапуре? Почему это обязательно должен быть тот самый тип, что предупредил меня о попытке похищения Маруси и Евы?»
— Не стоит тебе с ним связываться, — мягко сказала Син.
Ее голос смел все его сомнения, словно карточный домик.
— Жди меня здесь, — бросил он. — Я сейчас вернусь.
Он пересек террасу и осторожно заглянул в окно. Сквозь щель в шторах был хорошо виден кабинет Беленина — с массивным рабочим столом без каких-либо признаков компьютера, но с антикварным набором письменных принадлежностей, огромной плазменной панелью на стене и головой белого медведя над дверью. Светильники в виде факелов, укрепленные по обе стороны от стола, бросали янтарные блики на высокое чиппендейловское кресло, в котором читал газету человек в темном костюме. Он был в кабинете один — судя по всему, встреча с хозяином дома то ли уже состоялась, то ли еще не началась.
Гумилев, ожидавший после слов Син увидеть какого-нибудь терминатора, чуть не присвистнул от разочарования. Человек в кресле был невысок и худощав. Пальцы, державшие газету, были длинными и изящными, как у пианиста. Женщинам такие должны нравиться, автоматически отметил Гумилев.
Внезапно в кабинете замурлыкал сигнал мобильного телефона. Человек в кресле отложил газету и достал мобильник. Свет электрических факелов озарил его смуглое азиатское лицо.
Гумилев вздрогнул и отшатнулся от окна.
Он узнал этого человека.
Согласно распространенному мнению, для европейца все китайцы на одно лицо. Это, конечно, не так. Достаточно обладать хорошей зрительной памятью, и вы никогда не спутаете одного китайца с другим.
У Гумилева была прекрасная память на лица, тем более что этого человека он в последний раз видел при весьма драматических обстоятельствах.
Сейчас этот человек должен был находиться за тысячи километров отсюда, в ледяных казематах подводной базы «Туле» близ Северного полюса, но никак не в подмосковном поместье их общего знакомого Михаила Беленина.
Гумилев еще минуту простоял у окна, вглядываясь в лицо человека в кресле. Никаких сомнений не было — в пяти метрах от Андрея сидел его коллега по арктической экспедиции по имени Чен.
Глава 11.
Аляска, лето 2011
Утро на Аляске мало чем отличалось от дня или вечера. Маккормик, проработавший всю ночь (такую же светлую, как и день) над документами и материалами, собранными в ходе расследования, поднялся, с хрустом потянулся и шагнул к стоявшей на тумбочке кофе-машине — сделать себе десятую (или одиннадцатую) чашку эспрессо.
— Проклятье, — внятно произнес он, обнаружив, что прессованные кубики кофе закончились. — Сколько же я выпил, черт возьми?
Он вышел в ярко освещенный коридор и постучал в дверь комнаты напротив. Из-за двери не доносилось ни звука. Маккормик постучал еще раз, сильнее.
Через пять минут непрерывного стука за дверью послышалось глухое ворчание.
— И нечего так шуметь, — Ковальски ожесточенно тер сонное лицо широкой ладонью. — Я полночи не мог глаз сомкнуть из-за этого проклятого света.
— А я вообще не спал, — Маккормик отстранил напарника и прошел в его комнату. — У тебя есть кофе? Мне позарез нужно выпить еще чашку.
— Бери, если хочешь. Я и без кофе-то уснуть не могу.
— Пока ты дрых, я распутал наше дело. А босс, что досадно, будет целовать в задницу нас обоих.
— Когда это Догерти кого-то целовал в задницу? — крикнул Ковальски из ванной. Он включил душ и дальнейшие его слова заглушил шум воды.
— Когда мы привезем ему убийцу доктора Харриса, ему ничего другого не останется, — Маккормик нажал кнопку на кофе-машине. — А ведь сегодня еще только гребаная пятница. Не позже вторника, сказал босс. Да у него будет целый уик-энд, чтобы подготовить отчет для президентских холуев.
Он высыпал в чашку два пакетика сахара и с видимым отвращением выпил свой кофе.
— Не могу я больше пить эту гадость, — пожаловался он. — Когда вернемся в Вашингтон, две недели кофе в рот не возьму — только скотч со льдом.
Ковальски вышел из душа, вытираясь большим махровым полотенцем.
— Ну, рассказывайте, мистер Холмс, как вам удалось вычислить убийцу.
— Хотел бы я сказать — элементарно, Ватсон, но, увы, не могу. Для того чтобы понять, кто убил бедного доктора, мне потребовалось изрядно напрячь свои мозги. Хотя теперь, задним числом, вся задачка кажется очень простой.
— Я сгораю от любопытства, — Ковальски натягивал на могучий волосатый торс футболку с изображением комара и надписью «Птица штата Мэн». — Кто же наши злодеи?
— Злодей, — поправил его Маккормик. — Нас постоянно пытались навести на мысль о том, что убийц было несколько, и это сильно сбивало меня с толку. На самом деле за всеми событиями, происходившими тут, стоял один-единственный человек.
— Ты имеешь в виду… — начал Ковальски, но Буч не дал ему договорить.
— Все дело в плане «Гоморра». Том самом, о котором нам рассказал полковник Батчер.