Миллиардер. Книга 3. Конец игры
Шрифт:
Но выхода у него не было. Он молча подошел к лестнице, ведущей вниз, и начал спускаться по ступенькам.
— Отпустите ребенка, — скомандовала Катарина, когда Гумилев спустился с галереи. — Андрей, отдай мне Орла.
Гумилев протянул руку с фигуркой. Катарина потянулась к ней, не сводя с Андрея ствола своей электромагнитной пушки, и в этот момент сзади в нее врезалась Маруся.
Шестилетний ребенок вряд ли может сбить с ног тренированную спортсменку вроде Катарины. Но удар был достаточно силен, чтобы Катарина пошатнулась и опустила
И в это мгновение Гумилев прыгнул на нее, свалил на пол и навалился сверху. И тут же с галереи ударили выстрелы — это Свиридов и Иванов двумя короткими очередями срезали сопровождавших Катарину унтер-офицеров.
— Сволочь, — шипела Катарина в ухо Гумилеву, — проклятая русская свинья… я убью тебя, тварь… ненавижу… ненавижу…
Он был гораздо тяжелее ее, но опыт занятий дзюдо давал себя знать. Андрей с тревогой понял, что ему не совладать с этой девчонкой, гибкой и сильной, как анаконда. И вдруг Катарина завопила так, что у него едва не лопнули барабанные перепонки.
— Отстань от папы! — крикнула Маруся, вцепившись Катарине в волосы. — Отстань сейчас же, дура, а то я тебе так всыплю!
— А я добавлю, — произнес хорошо знакомый Андрею голос. — Вставай, ты, нацистка недоделанная…
И в шею Катарине уткнулся ствол ее же электромагнитной пушки.
— Марго, — ошарашенно пробормотал Гумилев, поднимаясь на ноги. — Как ты… здесь… оказалась?
Андрей смотрел на тонкое, словно высушенное тело в сером платье, измученное лицо с ввалившимися щеками, спутанные грязные волосы, короткие, словно их недавно отстригли, и не мог поверить в то, что перед ним — его любимая женщина. Женщина, которая заменила Марусе мать.
— Это я ее выпустил, — высунулся откуда-то из-за его плеча старичок с длинными седыми волосами, — я выпустил ее и других заложников, господин русский! Запомните старого Ганса Хоссбаха, прошу вас!
Но Андрей не слушал его. Он не мог оторвать глаз от Марго.
— Не смотри на меня, — попросила она.
Гумилев забрал у нее электромагнитную пушку и направил ее на Катарину.
— Кончай с ней, Андрей Львович, — крикнул сверху Свиридов.
Андрей медлил.
— Что же ты? — спросила с издевкой Катарина. — Стреляй, герой!
— Не делай глупостей, и я оставлю тебе жизнь, — устало выдохнул он.
— Я бы тебе не оставила!
— Не сомневаюсь. — Андрей обернулся к Хоссбаху: — Возьмите трех-четырех надежных людей, свяжите оберлейтенанта фон Белов и заприте ее в карцере.
— Слушаюсь, господин русский! — бодро отозвался Хоссбах.
Катарина отвернулась, словно пыталась спрятать от него глаза. И хотя это было невероятным, Андрею показалось, что в глазах девушки блестели слезы.
Катарину поволокли прочь. Только сейчас Гумилев заметил, что кроме Марго к их команде присоединились и другие пленники. Боря Гордеев поддерживал шатающегося от слабости Арсения Ковалева.
— Узнаю Андрея Львовича! — с восторгом воскликнул Боря
Покачивающийся от слабости Арсений Ковалев молча щурился на свет, как человек, которого долго держали в темном погребе.
— Благодарить будете потом, — сказал Гумилев, чувствуя себя не в своей тарелке. — А сейчас пора выбираться отсюда.
Высоко в небе над 85-й параллелью пульсировал фиолетовым грозным светом набирающий силу плазмоид.
Лотар Эйзентрегер внимательно следил за картинкой с веб-камеры, установленной напротив Букингемского дворца.
— Долго еще ждать? — спросил он Чена.
Китаец бросил быстрый взгляд на монитор.
— Восемьдесят процентов от расчетной мощности заряда. Еще минут пятнадцать.
— Что ж, живите пока, — усмехнулся Эйзентрегер, постучав пальцем по своему экрану. — А ведь здорово чувствовать себя богом, верно?
— Полагаю, да, — ответил Чен, занятый какими-то своими мыслями. — Но и боги, в конце концов, лишь слепые исполнители воли Рока. Так, по крайней мере, считали древние греки.
— Классическая философия, — фыркнул Эйзентрегер. — Никогда ее не любил.
Он подошел к кофеварке и налил себе очередную чашку кофе — двадцатую за последние сутки.
— Девяносто девять процентов от расчетной мощности, — сказал Чен через некоторое время. — Готовьтесь стать богом, полковник.
Палец Эйзентрегера навис над кнопкой.
— Сто процентов. Сожгите их, Лотар.
— Отправляйтесь в ад! — прорычал полковник, вжимая кнопку в пульт. Его взгляд был прикован к картинке на экране. — Ну, сейчас… давай же, чертов плазмоид, спали этот проклятый город вместе со старухой-королевой!
Но на экране не происходило ничего особенного. Кружились над крышами Букингемского дворца голуби, стояли у ворот уэльские гвардейцы в высоких медвежьих шапках, медленно проехал двухэтажный лондонский автобус.
— Что-то не сработало? — забеспокоился Эйзентрегер.
Чен подошел к нему со спины, заглянул через плечо, полюбовался на картинку осеннего Лондона.
— Да нет, все нормально, полковник. Вы только что уничтожили базу «Туле».
— Папа, — Маруся сидела на руках Андрея, обняв его за шею, — папочка… папулечка…
— Маруська… Девочка моя.
— Папочка, я так по тебе скучала. Во-о-от так!
Маруся широко раскинула руки и Андрей еще крепче прижал ее к себе, чтобы не упала.
— Осторожно! — Марго бросилась к Марусе, пытаясь тоже придержать ее за спину. Ее ладони легли поверх ладоней Андрея.
— Не уроню… — Андрей с нежностью посмотрел в глаза Марго, — буду держать вас крепко…
Марго смущенно улыбнулась и уткнулась лбом в Марусино плечо.
— А ты слышал, как я с тобой разговаривала? — громким шепотом спросила Маруся, наклоняясь к папиному уху.