Миллиардер. Отданная за долги

Раф Анна

Не может быть!

– Что за контракт?! О чём вы говорите? – моё тело покрывают мурашки, а голос дрожит так, словно я сейчас заплачу.

– О том, что я помог твоему отцу не просто так. Ты – моя.

– Вы лжец!

– Нет. Я – твой хозяин.

Нет…

Этого просто не может быть! Он сумасшедший!

– Как это возможно?

Видя мой испуганный и непонимающий взгляд, Громов оставляет хватку.

– Ты узнаешь об этом потом.

– Говорите сейчас! Вы изверг, лжец и

негодяй, я вас ненавижу! И буду ненавидеть!

По щекам бежит ручей слёз. Я в истерике машу руками. Громов схватил меня за тонкие запястья и зафиксировал их над моей же головой.

Ай! Больно!

Наши лица так близко… Их отделяет буквально несколько сантиметров.

Кажется, я чувствую электрическое напряжение и молнии между нами.

Хозяин…

Не верю в это!

Силы окончательно меня покидают. Приходит понимание, что, судя по всему, отец действительно пообещал меня Громову взамен на помощь с бизнесом. Осознание предательства со стороны семьи словно выбивает почву у меня из под ног.

Не могу в это поверить…

Моё тело обмякает. Сейчас его держат лишь крепкие руки Виктора Владимировича Громова. Кем мне его считать? Похитителем? Хозяином? От одной мысли об этом мне становится мерзко.

Не хочу ни о чём думать.

– Прошу, – шепчу я, – Объясните мне, что происходит! Я не буду убегать…

– Пообещай, – холодно произносит Громов. На мгновение мне показалось, что в его глазах пробежала тень сожаления.

– Обещаю, – всё так же тихо произношу я, и – о, чудо, – мужчина ослабляет хватку.

Видя, что я еле стою на ногах, он мягко подхватывает меня на руки. У меня нет сил, чтобы спросить, куда он меня несёт – настолько я эмоционально потеряна сейчас.

У него такие сильные руки… Даже под несколькими слоями одежды я чувствую как играют мышцы на его могучих плечах. Закрываю глаза и стараюсь расслабиться. Странно. Почему-то, мне кажется, что будь эта ситуация не такой пугающей – я бы могла чувствовать безмятежное спокойствие, находясь в его крепких руках.

Но не так! Не сейчас! Это просто невозможно.

В глаза внезапно бьёт резкий свет. Где мы? Открываю глаза и понимаю, что Громов отнёс меня в столовую.

– Зачем вы меня сюда притащили?

– Садись. Ты спала полтора дня. Надо поесть, – Громов хмурится, – Где Настя? Я говорил ей, чтобы она накрыла для тебя стол.

Я сажусь на мягкое кухонное кресло. Пальцы невольно гладят нежную обивку серого цвета.

Настя? Ой. Я же закрыла её в той злополучной комнате. Так ей и надо…

Мужчина заметил, как я неловко отвожу взгляд в

сторону, и вопросительно поднимает брови

– С моей горничной что-то случилось?

– Как сказать… я закрыла её в той комнате наверху. Случайно,

разумеется…

– Зачем? – бизнесмен достает телефон и, кажется, пишет кому-то сообщение.

– А какая вам разница. Вам ведь на всех людей в этом мире наплевать!

– Не смей говорить со мной в таком тоне. Не стоит тебе меня злить, – голос Громова был подобно громовым раскатам во время грозы.

Что же. Этот мужчина полностью оправдывает свою фамилию.

Громов налил в гранёный стакан воды и поставил его передо мной.

– Это что? – смотрю я на него.

– Выпей. Это просто вода.

– А вдруг вы в неё что-то подмешали? – не унимаюсь я.

Резко мужчина походит ко мне. Берёт моё лицо обеими ладонями и поднимает его кверху. Мои глаза встречаются с его. В них я читаю нескрываемое раздражение и… Сожаление? Печаль? Тоску? Какую-то сложную эмоцию, которую я не могу идентифицировать.

– Ты и так в моём доме. Взаперти. Зачем мне травить тебя, если ты и так моя?

На последнем слове он сделал акцент.

Моя…

– Я никогда не буду вашей!

В этот момент в комнате появляется Настя.

– Ой, Виктор Владимирович, я не вовремя, кажется…

Девушка застала нас не в самый подходящий момент. Я сижу на кресле, а передо мной стоит он и держит моё лицо в своих ладонях. Испепеляем друг друга взглядами.

– Нет, Настя, – не отрывая взгляда от меня, произносит Громов, – Накорми Еву Александровну. Я уеду по делам.

– Х-хорошо, Виктор Владимирович, я всё сделаю, – робко говорит горничная, смущённо опуская глаза вниз, то вновь поднимая их на босса.

Заигрывает? Пытается понравиться? Судя по всему – да.

Однако, Громов ушёл, даже не удостоив Настю взглядом. Впрочем, как и меня. Хотя, какая мне разница? Мне ведь плевать на этого человека!

– Ах, вздохнула горничная, – Он всегда такой…

– Какой? Наглый и грубый? – смотря на неё исподлобья спрашиваю я.

Настя воскликнула.

– Ох, ну как ты можешь так говорить про него! Такой мужчина! – она мечтательно закатила глаза.

Надо же… Даже не стесняется говорить мне о своей заинтересованности мне – абсолютно чужому человеку.

– Не знаю. Мне он с самого начала показался негодяем. Запер меня здесь, говорит что-то про контракт, – задумчиво произношу я, всё-таки решив отхлебнуть воды из стакана.

Холодная…

– Контракт? Какой контракт? – встрепенулась Настя, – Я о нём не знаю.

Эта девушка кажется мне какой-то недалёкой.

– Про него никто не знает… Есть что-нибудь перекусить?

– Так вы же не хотели, Ева Александровна, – язвительно говорит Настя, – Или с рук Виктора Владимировича вам есть не страшно?