Миллион поцелуев в твоей жизни
Шрифт:
На следующий день она отправила еще одно сообщение.
Мэгги: А может, и нет. Я надеюсь, ты не злишься на меня.
Прежде чем ответить Крю, я отправляю сообщение Мэгги, желая, чтобы она знала, что произошло. Я объясняю, как мой отец отобрал у меня телефон и как я боялась и волновалась за нее. И что я рада, что у нее все хорошо. Я не говорю ни о ребенке, ни об аресте, свидетелем которого я была. Когда она будет готова рассказать обо всем этом, я знаю, она мне расскажет.
Я: Я скучаю по тебе, Мэгс. Давай
Она отвечает почти сразу.
Мэгги: Я не могу поверить, что он забрал твой телефон! С другой стороны, могу. Твой отец всегда был довольно строгим. Давайте соберемся вместе в ближайшие несколько дней. Мне уже скучно, и я умираю от желания пообщаться с тобой.
Я: Звучит неплохо. Нам нужно многое наверстать.
Я улыбаюсь, говоря себе, что мне действительно нужно убедиться и встретиться с Мэгги в ближайшие пару дней. Похоже, ей нужен друг.
Мне тоже это нужно.
Я обдумываю, как мне следует заговорить с Крю, но сначала о главном. Зайдя в настройки своего телефона, я меняю пароль для своего iCloud. Я ни за что не хочу, чтобы мой отец больше шпионил за мной.
Мне до сих пор трудно поверить, что он это сделал. Такое нарушение моей частной жизни. Особенно когда я понятия не имела, что он это делает. Сколько раз он проверял меня? Просматривал мои фотографии, мои сообщения, мою электронную почту? Для него не было ничего запретного, и это так больно, что он так шпионит за мной.
Наконец, я придумываю, что сказать в своих заметках, копирую и вставляю это в текстовое поле, а затем отправляю, и все это время мое сердце колотится где-то в горле.
Я: Мне жаль, что я не отвечала тебе раньше. Как только я вернулась домой, родители отобрали у меня телефон. Вот почему я не писала и не звонила. Я надеюсь, ты понимаешь. Я сожалею о нашей ссоре, которая произошла перед моим отъездом. Я чувствую себя так ужасно из-за всего, что произошло, но единственное, из-за чего я никогда не чувствую себя ужасно — это ты. Я не жалею о том, что произошло в прошлые выходные. Я бы хотела, чтобы мы могли сделать это снова. Я так по тебе скучаю. Спасибо за помаду. Я не могу дождаться, когда нанесу ее для тебя.
Я прикусываю губу, глядя на нашу переписку, когда появляется серый пузырь, указывающий, что он отвечает.
Мои нервы сдают, меня тошнит, и я молю Бога, чтобы меня не стошнило от только что съеденного ужина.
Что, если он скажет, что со мной покончено? Что ему все равно? Я и наполовину не смогу его винить. Я не разговаривала с ним и не писала ему со вторника. Но именно он прислал мне сегодня подарок…
Крю: Я хочу тебя увидеть.
Легкий вздох покидает меня, и я не могу сдержать улыбку, расплывающуюся по моему лицу.
Я: Я тоже хочу тебя увидеть.
Крю: Завтра?
Я: Да.
45. Рен
Я подъезжаю к Ланкастер-билдинг незадолго до часа дня, благодарю Питера, когда он придерживает дверь открытой, чтобы я могла выйти из машины, присланной Крю. Здание высокое, внушительное, и я откидываю голову назад, мое сердце колотится от осознания того, что через несколько минут я увижу Крю.
“Назовите свое имя человеку на стойке регистрации, и он покажет вам, как добраться до лифта в пентхаус”, - советует Питер после того, как закрывает дверь, и улыбается теплой улыбкой, когда поворачивается ко мне.
”Еще раз спасибо", — говорю я со слабой улыбкой, подавляя нервы, которые танцуют у меня в животе.
Я вхожу в здание, вестибюль похож на тот, в котором я живу, и когда я называю свое имя мужчине за массивным деревянным и лакированным столом, он кивает, как будто ждал меня, инструкции к лифту в пентхаусе слетают с его языка, как будто он повторял это больше тысячи раз раньше.
Запахнув пальто, я направляюсь к лифту, двери которого открываются сразу после того, как я нажимаю кнопку. Лифт невероятно быстр, отчего у меня подгибаются колени, когда я выхожу, и я собираюсь постучать в черную дверь прямо передо мной, она распахивается, открывая Крю.
Его горячий взгляд скользит по мне, и теперь мои ноги дрожат по другой причине.
“Птичка. Я скучал по тебе.” Он открывает дверь шире, позволяя мне войти, и когда я вхожу, он сразу же закрывает ее.
Я оказываюсь прижатой к стене в мгновение ока, его рот находит мой, его язык проникает внутрь. Я подражаю его возбуждению, мой язык кружит вокруг его языка, хныканье покидает меня, когда он прерывает поцелуй, чтобы провести губами по всей длине моей шеи. Его руки на моей талии, прижимая меня к стене, его большие пальцы гладят меня спереди.
“Что, черт возьми, на тебе надето?” — спрашивает он, его тон полон удивления.
"Платье”, - признаю я дрожащим голосом, когда тянусь к его лицу, нуждаясь в том, чтобы его рот вернулся к моему. “Оно тебе нравится?”
“Я еще не знаю”. Он снова целует меня, и мы стоим там, в фойе, пожирая друг друга, я не знаю, как долго, пока я, наконец, не отталкиваю его, отчаянно пытаясь отдышаться. Чтобы сориентироваться.
Один страстный поцелуй, и я ошеломлена — в самом лучшем смысле этого слова.
“Неужели никого нет дома?” — спрашиваю я, пока он вытирает уголок рта. Я накрасила губы помадой, но по дороге съела половину, так что на его губах остался только лёгкий оттенок красного.
“Я же сказал тебе, что все ушли. Я единственный, кто остался дома. Моя мама уехала в Мексику на выходные для девочек.” Он закатывает глаза. “Она утверждает, что стресс от праздников выводит ее из себя, и именно поэтому ей нужна поездка, но давай же. Моей маме не нужно ничего делать, чтобы подготовиться к Рождеству. Она нанимает людей, чтобы делать все это”.