Миллион в копилке
Шрифт:
– А я в Париже ела спаржу, устриц и анчоусы!
– А мы к яичнице привыкли, - сказал Алешка.
– Жить без нее не можем.
А папа тоже был очень доволен своей поездкой на международный аукцион, где выставлялись на торги всякие антикварные ценности.
Сначала мы его не очень слушали, потому что искали удобный момент, чтобы договориться с ним о коллекции, а потом вдруг навострили уши.
– А в последний день, - рассказывал папа с улыбкой, - такой уникальный случай произошел! Заявился на аукцион наш земляк, некий гражданин Глотов,
– А это чего такое?
– из вежливости спросили мы.
– Монета такая, древнегреческая, - пояснил папа и продолжил: - И этот Глотов заявил, что будет настаивать на стартовой цене этой монеты - в миллион долларов. Все эксперты ахнули! Такое ведь не часто случается.
Неужели это наша «Гречанка»? Вот теперь она уже окончательно пропала! Купил ее какойнибудь заграничный миллиардер и спрятал в самый толстый сейф…
А папа не знал, что произошла трагедия, и рассказывал так весело, будто сто рублей нашел в своем старом пиджаке.
– И вот, представляете, эксперты начинают рассматривать эту монету. И как-то странно себя ведут. Смотрят друг на друга, плечами пожимают и молчат. Потом назначают сложный анализ. Ну, все как положено: соскоб, электронный микроскоп, химические пробы…
– И что?
– не выдержали мы.
– И - ничего!
– расхохотался папа.
– Это оказалась даже не подделка. А простая медяшка, вроде шайбочки, только без дырки.
Мы сидели с раскрытыми ртами. Довольно долго. Мама даже забеспокоилась.
– Что с вами?
– спросила она.
– Вы нам не рады?
Тут я немного пришел в себя и спросил:
– Пап, а ты ее видел?
– Конечно, - спокойно ответил папа.
– Она и в самом деле немного похожа на монету. Вроде даже какой-то рисунок просматривается…
– Голова в шлеме?
– спросил я.
– Ну да. А ты откуда знаешь?
– Догадался. А дальше что?
– А дальше все очень просто. Взяли мы этого Глотова под руки и предъявили ему обвинение в попытке совершить крупное мошенничество. Ведь мы давно до него пытались добраться, но он, хитрец, все ускользал. Теперь не отвертится, все его делишки распутаем. Он ведь очень крупный жулик, руководитель одной преступной группировки, которая наживается на игорном бизнесе. Карты там и прочее. У него и кличка подходящая…
– Туз!
– выпалил я.
Папа посмотрел на нас очень внимательно и сказал очень весомо:
– Так!
Но тут зазвонил, на наше счастье, телефон.
Я подошел к нему и снял трубку.
– Дима?
– спросил Олег Иванович.
– Привет. Позови отца.
– А… А он еще не приехал, - с отчаяния брякнул я.
– Не ври, - засмеялся Олег Иванович.
– Я сам его в аэропорту встречал.
Я подозвал папу к телефону и подмигнул Алешке.
Он все понял, и мы стали незаметно перемещаться в прихожую. Но вскоре туда вышел папа с трубкой и, продолжая разговаривать, наблюдал, как мы переобуваемся.
– Секунду, Олег, - сказал он, подошел к двери
– И спросил нас: - Куда это вы собрались?
– Погулять, - сказал Алешка.
– Хочу Ленке показать, - и он ткнул себя пальцем в живот, - эту… Филейную башню.
– Эйфелеву, - поправил папа.
– Задержитесь на минутку. Будет мужской разговор, - и показал на дверь кабинета.
Когда мы расселись, вернее, забились в угол тахты, папа спросил строгим тоном:
– Рассказывайте. Может, вместе что-нибудь придумаем.
И мы, конечно, все рассказали. Как дураки! Оказывается, папа-то еще про наши подвиги не знал! Олег Иванович ничего ему про нас рассказать не успел. А папа хотел с нами «по-мужски» обсудить, что будем дарить маме на предстоящий день рождения…
Тут он нам, конечно, выдал! А потом, немного успокоившись, задумчиво сказал:
– Кажется, я что-то начинаю понимать. Похоже, что группировка Туза распалась не сама по себе, а развалила эту злостную карточную колоду маленькая фальшивая монетка. Вашими руками.
А мне уже на эту группировку было глубоко наплевать! Другая мысль - страшная в своей простоте - посетила мою голову. Значит, бедный Антон Кузьмич всю жизнь лелеял не редчайшую и древнейшую в мире монету, а какую-то жалкую медяшку! На которой царапины и вмятины сложились в какое-то подобие рисунка - древняя голова в древнем шлеме.
Да, от этого удара его не спасет даже найденная нами коллекция…
Алешка тоже понял всю глубину предстоящей катастрофы. И попытался ее предотвратить:
– Пап! А эта медяшка у тебя? Ты сможешь нам ее потом отдать? Ведь Ленкин дед уверен, что она настоящая. А у него сердце и нога хромая.
Папа задумался.
– Через некоторое время, конечно, можно будет ее отдать. Но ведь это не выход из положения.
Тогда мы насели на него, чтобы он помог поскорее вернуть коллекцию монет.
– Постараюсь, - сказал он.
– Я понимаю ваше желание.
И он снова взялся за телефон.
– Майора Иволгина, - сказал он в трубку.
– Валя, это Оболенский. Как там с коллекцией Серова? Вот так, да? Хорошо. Зайди завтра ко мне. Ну да, захвати, конечно.
– Порядок?
– спросил Алешка.
– Порядок, - ответил папа.
– Завтра заезжайте ко мне на работу, пропуска я вам закажу. А теперь перейдем к семейным проблемам.
Но тут мы его успокоили, сказали, что подарок мы приготовили и завтра вручим его маме.
– А какой, если не секрет?
– Секрет. А то вдруг тебе не понравится.
– Мне-то ладно, главное, чтобы маме понравился.
Глава XXV«Гречанка» в стакане!
Мамин день рождения начался с события. Значительного по своим последствиям.