Миллионеров украшает скромность
Шрифт:
От расстройства на меня нашло умственное помрачение. Чем еще объяснить тот факт, что я выложила супругам про попытку покушения? Обоих залихорадило, и до меня дошло, какую новую глупость я сотворила. И ведь, что интересно, не потребовалось никакого переводчика, все схватили моментально!
Супруги посовещались и объявили, что отныне меня никуда одну не пустят.
— Это как? — напряглась я. — Мы теперь толпой ходить станем? Так у меня сегодня свидание!
Мне оно, конечно, не бог весть как необходимо, но не сидеть же и не страдать в одиночку. Хоть немного развеюсь,
Расцвету моей личной жизни боевые товарищи порадовались, но остались непреклонны. Держаться мы будем вместе, и точка!
— Да как вы себе это представляете? — возмутилась я. — Придем всем колхозом и скажем, что мы — одна семья? Так, что ли? Как я объясню ваше присутствие?
— Можешь сказать, что Райко — твой муж, — самоотверженно предложила Нада.
— Вот спасибо! — «обрадовалась» я. — Без мужа на свидании делать просто нечего! Уж лучше я скажу, что он мой сын и боится оставаться в номере один!
Юмора, как и следовало ожидать, паникеры не поняли. Железная решимость обоих начала действовать мне на нервы.
— Если я опять поработаю над твоей внешностью, — мстительно предложила я подруге, — ты вполне сможешь претендовать на роль моей бабушки. Уж тогда у тебя точно появится повод сопровождать меня повсюду.
Согласие тут же было дано, и я устыдилась. Друзья готовы на все, лишь бы уберечь меня от несчастья, а я кочевряжусь. Мало мне, идиотке, что любимого мужчину сделала врагом, так еще и друзей хочу лишиться?!
Опять всхлипнув от жалости к себе, убогой, я махнула рукой: «Делайте как считаете нужным, мне уже все равно!»
Я ушла к себе переодеваться, а супруги принялись разрабатывать план моего спасения. Не думаю, что охрана любого из ныне действующих президентов с большей серьезностью относится к выполнению обязанностей по обеспечению безопасности принципала.
На романтическую прогулку (а прежде чем приступить к вечерней трапезе, мы с Иштваном решили прогуляться) мы выступили в следующем порядке: наша с венгром парочка, самодовольная Бастинда, на некотором расстоянии Нада, а еще дальше ее заботливый супруг. Какие бы сомнения относительно моей личной безопасности его ни терзали, оставить без присмотра любимую жену Райко не пришло и в голову. Так что фактически меня охраняла Нада — ее присутствие вызывало меньше подозрений, — а ее саму не выпускал из виду муж, в любую минуту готовый кинуться на выручку.
— Прекрасно выглядите, — любезно заметил Иштван.
Слава Всевышнему! Хоть кто-то делает комплименты мне, а не кошке!
— И ваша любимица удивительно похорошела, — добавил чех, и я скрипнула зубами.
Собеседник оказался на редкость разговорчивым. От погоды и местных достопримечательностей мы перешли к изыскам национальной болгарской кухни, детально рассмотрели перспективы глобального потепления атмосферы и потихоньку настроились на политическую волну: тщательно обсудили направления советско-американского сотрудничества. В политике, я как уже признавалась, не сильна, и если излагала какие-то мысли, то уж не свои, а нашего бабского трудового коллектива. Тамарка, моя коллега, аналитические
Собеседник пучил глаза — видимо, с Тамаркой сильно расходился, но перечить не посмел. Джентльмен!
Про советско-чешские отношения коллега меня, к большому сожалению, не просветила — не то не сочла нужным, не то не владела предметом в должном объеме, — и я приуныла. О чем бы нам еще поговорить?
Пока я искала подходящую тему и на всякий случай припоминала светлые мысли остальных тружениц парикмахерского дела, собеседник напрягся и начал коситься назад. Я инстинктивно оглянулась, но, кроме Нады и ее супруга, никого не обнаружила. Чего мужик дергается?
Неожиданно спутник поинтересовался, есть ли у меня носовой платок.
— Вот, пожалуйста, — удивленно проговорила я, протягивая требуемое. — Проблемы?
— Вероятно, — неуверенно пробормотал он. — А косметичку вы с собой не взяли?
— Так вам платок или помаду? — рассердилась я.
Он что, свихнулся? Или перепил? Но вроде от него не пахнет.
— Вы говорили, что без ножа из дому не выходите, — заблеял джентльмен, — и он у вас вроде как носовой платок. Или косметичка. Вот я и спросил.
— Нож? Так бы и сказали, — с облегчением выдохнула я. — А то я уж невесть что подумала.
Я полезла в сумочку, а кавалер резво, как заяц, отпрыгнул в сторону, перескочил через живую изгородь подстриженного кустарника и исчез. От неожиданности я остолбенела.
Супруги проявили не меньше прыти уже через пару секунд трясли меня за плечо и заглядывали в глаза.
Райко пытался вызнать, какие мне нанесены увечья, чтобы спросить с негодяя по всей строгости. В том, что он в два счета его догонит, Райко не сомневался. Я тем более.
Помотав головой, я сняла с беглеца все обвинения. Знал бы Иштван, какой опасности избег! Его счастье, что я не мстительна. Какая-нибудь испанка, столь оскорбительным образом покинутая, непременно бы возжаждала крови. Я же, сообразив, что все-таки случилось, прислонилась к фонарному столбу и согнулась от хохота.
Представьте: мужчина отправляется на свидание с малознакомой женщиной. У которой имеется «безобидная» прихоть носить с собой холодное оружие и в свободную минутку пускать его в дело, совершенствуя боевые навыки. Что о таком мужчине можно сказать? Смел, отважен, безрассуден. Допустим.
Прогуливаясь с полюбившейся дамой, кавалер замечает преследование. Мужчина и женщина упорно повторяют их маршрут. Как прикажете ему трактовать происходящее? Даже если он и безрассудный? Но ведь не умственно же отсталый? И прессу, скорее всего, в отличие от меня, почитывает, так что про грабителей и наводчиков, вернее, наводчиц, представление имеет. Доведись ему при свете дня столкнуться с югославами, возможно, он бы худого не подумал. А в темноте добродушного улыбчивого лица, между прочим, не видно.