Миллионы Марко Поло
Шрифт:
Но и у шофера было что сообщить доктору, и его сообщение оказалось куда более впечатляющим, чем то, что рассказал доктор. За несколько секунд до того, как доктор вышел из телеграфной конторы, к телеграфу подкатила машина. Она затормозила, из нее уже вышел было молодой человек, когда на пороге телеграфной конторы показался доктор. В ту же секунду молодой человек захлопнул изнутри дверцу автомобиля, что-то крикнул шоферу, и в ту же секунду машина рванула с места — большая, зеленая, междугородная машина, в точности такая, как та, за
— Думаете, это был он? — воскликнул доктор. — Но это невозможно! Как мы могли обогнать его, не заметив этого?
Шофер энергично замотал головой:
— Конечно нет! Мы просто его догнали. Наверно, он остановился здесь, чтобы сделать покупки. Я заметил в машине корзину с едой и бутылками. Он знает, что впереди у него долгий путь. Если только мсье…
— В дорогу! Быстрее! — воскликнул доктор. — Раз мы нагнали его один раз, нагоним и во второй! Как вас зовут, друг мой? У вас глаз — истинный алмаз!
— Меня зовут Шмидт, Этьен Шмидт, — представился шофер.
Они промчались по улицам Селеста и дальше по дороге в Базель. Стрелка спидометра переместилась с шестидесяти к семидесяти, потом к восьмидесяти и девяноста километрам, но как видно, зеленая машина отдавала себе отчет в создавшемся положении и в том, с какой скоростью ей следует двигаться, поюму что ее и след простыл.
— С такой скоростью, — крикнул Шмидт через плечо, — через час с небольшим мы будем в Базеле.
Расчет Шмидта оказался верен. В семь часов они оставили за собой Нё-Бризак, примерно через полчаса Банзенем и ровно в восемь добрались до Сен-Луи, последнего города на французской территории перед Базелем. Следа зеленой машины по-прежнему не было! Шмидт почесал в затылке и сбавил скорость.
— Тут что-то не так, — заявил он. — Если мы и не догнали их, мы все равно должны были обнаружить их следы. Дорога здесь прямая как линейка и ехать быстрее, чем мы, он не мог! А вы уверены, мсье, что он хочет уехать из страны?
— А разве у вас самого не было именно такого впечатления? — сухо спросил доктор.
Шофер задумчиво сплюнул в носовой платок. В это мгновение они подкатили к таможне Сен-Луи, и он притормозил.
— Не проезжала ли здесь большая зеленая междугородная машина?
Таможенник покачал головой.
— За последний час здесь не проехало ни одной легковой машины, — сообщил он.
— А есть ли другая дорога на Базель? — взволнованно спросил доктор.
— Прямой нет, — ответил Шмидт.
Доктор задумчиво уставился прямо перед собой. И вдруг закричал:
— Знаю! Я понял! Он увидел меня на лестнице телеграфной конторы в Селеста и понял, что я предпринял! Он понял, что я разгадал его убогий план насчет швейцарской границы, и сообразил, что если он туда поедет, то угодит прямехонько в клетку. Вот в чем вся штука. И он направился в глубь страны. По какой же дороге он поехал? Скажите мне, Шмидт, и говорите напрямик, тогда ваш счет вырастет еще на двести
Шофер ни минуты не колебался с ответом.
— От Банзенема дорога ответвляется в сторону Мюльхаузена — то есть Мюлуза, — ухмыляясь, поправился он. — Оттуда национальное шоссе восемьдесят три ведет к Бельфору, Безансону и Лиону.
— Вот какой дорогой он поехал! — воскликнул доктор. — Сомнений нет. Две сотни крон ваши. Но не можем ли мы перехватить его, не возвращаясь обратно?
Вместо ответа шофер свернул на боковую дорогу.
— Через Альткирш, — лаконично заявил он.
От Сен-Луи до Альткирша двадцать семь километров, от Альткирша до Бельфора тридцать три. На то, чтобы преодолеть это расстояние, у них ушло немногим более часа, и в Бельфор они приехали ровно в девять вечера.
— Дорогой Шмидт, — сказал доктор, — я знаю, что наш долг — продолжать преследование, и знаю, что нам следовало бы также взглянуть на знаменитого Бельфорского льва, [3] но в настоящую минуту есть нечто более для меня важное — это подкрепиться какой-нибудь горячей пищей и распить бутылочку вина. Разделяете ли вы мои чувства?
3
Скульптура Бартольди, посвященная сопротивлению Бельфора в войне с Пруссией 1870–71 гг. Ее бронзовая копия находится в Париже.
Шофер отдал честь по-военному, однако возразил:
— Может, лучше сначала справиться на таможне, не проехали ли они этой дорогой?
— Вы правы, но проделайте это побыстрее.
Машина обогнула фортификационные сооружения, вздымавшие к небу свои смутные очертания, и свернула в узкие улицы, которые вели к центру города. Шмидт затормозил у ресторана.
— Вы, мсье, поужинайте, а я пока разведаю что к чему.
Доктор похлопал шофера по плечу:
— Отлично сказано, друг мой. Награда будет ждать вас по возвращении.
Со сладким вздохом доктор опустился на стул. Он заказал себе внушительные порции разнообразных блюд и сделал это с тем большим аппетитом, что понимал: быть может, это его последняя трапеза на свободе. Если бы они продолжили путь в Базель, Циммертюр был бы уже вне пределов юрисдикции французов и ужинал бы, не ощущая над головой Дамоклова меча, — но они не поехали в Базель. И теперешняя погоня была в той же мере погоней во славу закона, сколь и бегством от правосудия. В эту минуту телеграфные провода наверняка уже разносили имя доктора и его приметы по всем возможным направлениям, а единственным пограничным пунктом, получившим приметы настоящего преступника, был Базель. Вероятно, Базель уже начал наводить в Страсбурге справки о полицейском сыщике Дюпоне, который послал телеграмму, но сам так и не появился… Бог знает, какой ответ они получат из Страсбурга!