Миллионы Марко Поло
Шрифт:
— Но среди них нет ни одного из венецианских кружев. Cameriere! Почему вы не подзовете сомелье? Вы не слишком галантны!
— Наше соглашение не предусматривает, что я должен быть галантным, — мрачно возразил он. — Но конечно, если вас мучит жажда… Сомелье! Подойдите сюда! Что вам заказать?
— Коктейль, — ответила она. — Мартини, сладкий.
— Разве коктейль утоляет жажду? Я этого не знал.
— Очевидно, это изъян в вашем воспитании. Когда хочется пить, нет ничего лучше коктейля. Он утоляет
Она демонстративно вздохнула.
— Один коктейль, сомелье, мартини, сладкий! — сказал мужчина. Потом опять обернулся к даме, которая уже сняла свой фетровый шлем, предоставив вечернему свету играть в гладком медном шлеме тициановых волос. Ее губы были не накрашены, прямой профиль полон решимости, но взгляд серо-голубых глаз был шаловлив, чего ее спутник то ли не понимал, толи не ценил.
— Сегодня днем, — заявил он прежним мрачным тоном, — я сделал странное открытие.
— Вот как? — с любопытством спросила она. — Астрологическое открытие? Так что же, будущее мне по-прежнему улыбается?
— Это не было открытие в области астрологии, — холодно ответил он. — Что до вашего будущего, у меня на сей счет складывается особое мнение. Впервые в жизни я начинаю сомневаться в предсказании звезд.
— Не может быть! Скажите, ради бога, что вызвало такое сомнение? Ведь это подлинный переворот в вашей жизни!
— Вы правы, — подтвердил он. — Это и в самом деле настоящий переворот. Но не будем уклоняться от темы, сударыня. Сегодня днем я сделал в высшей степени странное открытие.
— Уж не я ли произвела переворот в вашей жизни? — спросила она, понизив голос и бросив на него долгий насмешливый взгляд из-под ресниц. — Если это так, стало быть, вот первый комплимент, который я услышала из ваших уст с тех пор, как мы покинули Амстердам.
— Не перебивайте меня! — воскликнул он. — Вы пытаетесь спутать карты, но вам это не удастся! Днем, после того как вы неожиданно исчезли, я сделал открытие. В высшей степени странное открытие…
— Кажется, я начинаю понимать, — пробормотала она. — Что же это было за открытие? Говорите же! Я умираю от любопытства!
— Я обнаружил, — загремел он, — что из моего бумажника исчезла купюра в тысячу лир! Я не стал жаловаться в дирекцию отеля, опасаясь, что расследование приведет к неприятному, но отнюдь не неожиданному для меня результату. Я не хотел попасть в смешное положение, когда в результате расследования обнаружилось бы, что вором оказался не кто иной, как дама, в обществе которой я путешествую! Что вы на это ответите?
— Как вам удается справиться с таким количеством придаточных предложений? — спросила она с восхищением. — Я сосчитала их по пальцам. Ни одно не затерялось… в отличие от вашей купюры.
— Что вы мне ответите? — повторил он, сверкая своим пронзительным взором. — Это были вы.
— Вопросительное предложение, утвердительное предложение и восклицательное, — констатировала она. — Это уже не так логично. Тсс! Вот и мой коктейль.
Едва сомелье поставил коктейль на столик и исчез, мужчина попытался было вновь вернуться к разговору. Но дама предвосхитила все его вопросы и восклицания, заявив:
— Да! Это была я.
После чего с выжидательным видом принялась потягивать свой коктейль.
Прошло довольно много времени, прежде чем он заговорил. Голуби семенили по площади Святого Марка, потом, повинуясь своим прихотливым импульсам, вспархивали ввысь и вновь опускались на землю. Над кампанилой плыли белые облака, а людской поток струился в обе стороны под аркадами прокурации.
— Мне остается сказать одно, — наконец произнес он. — Вы переходите все границы.
— Границы приличия? — испуганно спросила она.
— Нет. Границы вашего гороскопа. — Он помолчал и добавил с неожиданным жаром: — Потому что… мне вдруг пришла в голову мысль, но я не хочу в нее верить… потому что, надеюсь, вы не солгали мне и назвали точный час вашего рождения? Отвечайте — вы не солгали мне?
Она смотрела на него с искренним восхищением.
— Сударь, — сказала она. — Вы настоящий оригинал. Самый большой оригинал из всех, кого я встречала. Другие мужчины всегда подозревают нас, бедных женщин, что мы обманываем их насчет года нашего рождения. Но вас интересует только час, в который женщина родилась, и если час она назвала верный, ее возраст вам совершенно безразличен. Ответьте мне: я права?
— Ответьте мне: вы сказали мне правду о часе вашего рождения?
Она рассмеялась:
— Правду! И вы, исходя из этого часа, составили мой гороскоп и очертили границы моей личности, но поскольку я устроила вам сюрприз, вы утверждаете, что я перешла границы своего гороскопа! Вы в самом деле оригинал.
— Но вы назвали мне точный час вашего рождения?
— Да!
Ему явно стало легче, но потом его лицо снова потемнело.
— Где же эти деньги? — спросил он. — Конечно, прекрасно, что вы, по вашим словам, устроили мне сюрприз, но границы должны быть и для сюрпризов. Где деньги, которые вы — хм, — которые вы в шутку позаимствовали у меня?
Она вперила в него непонимающий взгляд:
— Деньги? Да я же сказала вам, что купила носовой платок.
— Я слышу. Но где оставшиеся деньги?
Ее взгляд становился все более озадаченным:
— Остальные? Но никаких денег не осталось.
Он приподнялся на своем стуле:
— Вы… вы хотите сказать, что в Венеции носовой платок стоит тысячу лир?
— Нет, я этого не сказала. Платок стоил двести пятьдесят лир…
— Двести пятьдесят лир!