Миллионы мертвеца

«Мегалит-банк» брала банда Бельдяева, известного в криминальных кругах Москвы под кличкой Бельдяй. Широколицый здоровяк, свирепый и отчаянный до безрассудности, он первым ворвался в офис и сразу же, двумя выстрелами, уложил обоих подвернувшихся охранников. С остальными расправились подручные. В эти минуты на втором этаже банка служащие извлекали из бронированного сейфа пачки стодолларовых купюр. Каждая пачка была упакована в целлофан с большим

чёрным штампом «Мегалит-банка». Пачки надо было перевезти в другое финансовое учреждение. Услышав выстрелы, встревоженные служащие начали торопливо забрасывать пачки обратно в сейф. Запереть его они не успели: все получили по две пули (вторую — в голову, «контрольную»).

Бандиты по-быстрому пошвыряли пачки в мешки. Недалеко от входа в банк их поджидали две «девятки» и подержанный «Опель». Проехав пару кварталов, они свернули в безлюдную подворотню и пересели в джипы. Отход прошёл как по маслу. Грабители благополучно ускользнули от объявленной по городу облавы.

— Отлично сработано! — смеялся Бельдяй, когда выехали за МКАД. — Пацаны хорошо проявили себя, да и наводка была стопроцентной! Успели секунда в секунду!

— Наводчика придётся убрать, — просипел с заднего сиденья Дыба — «правая рука» главаря. — Он попадёт под колпак следаков, это точно.

— Сколько мы должны ему отстегнуть?

— Сговаривались на полляма.

— Хрен он его получит!

Сидевшие в джипе братки загоготали, и громче всех — Чак, двадцатишестилетний парень, очень смуглый, с вечно щурящимися глазами и свежим шрамом на подбородке. В банду он вступил недавно, но благодаря своей крутости уже успел завоевать среди братвы авторитет.

— Если надо кого-то убрать, то готов посодействовать! — воскликнул он.

В джипе, под ногами бандитов, лежали мешки, набитые долларовыми пачками. За окнами гас хмурый осенний день. Джипы свернули с Ярославского шоссе и покатили по пустынной просёлочной дороге. Проехав километров пять по её ухабам, остановились возле уединённого грязно-серого двухэтажного дома с решётками на окнах. Поблекшая надпись у двери извещала, что здесь находится ТОО «Аргус». На самом деле дом служил бандитам чем-то вроде перевалочной базы. Оставив в машине одного из бойцов наблюдать за окрестностями, остальные с мешками поднялись на второй этаж.

Комната, в которую вошли десять возбуждённых успехом мужчин, была пуста, как, впрочем, и все остальные комнаты. Всюду лежала пыль, на полу валялись банки, окурки, использованные шприцы, какие-то продавленные коробки.

— Дыба, стели газеты, — велел Бельдяй. — Посмотрим, сколько тут.

Содержимое мешков высыпали на расстеленные газеты. Все притихли.

— Тут до хрена… — прошептал бандит по кличке Барбос и потянулся к пачкам.

Бельдяй отпихнул его.

— Убери грабли! Своё получишь, не ссы!

Дыба принёс объёмистый пустой чемодан. Бельдяй взял пачку, разорвал упаковку и пересчитал купюры.

— Пятьсот бумажек по сто баксов, огурчик к огурчику, а это пятьдесят тыщ, — сказал он.

— И сколько это будет в рублях? — прохрипел Барбос, уже успевший на глаз прикинуть общую сумму захваченных денег.

— Без тебя

разберёмся, — проворчал Бельдяй.

Он придвинул к себе чемодан и принялся ровными стопками укладывать в него пачки. Через четверть часа туда переместилась вся добыча.

— А делить? — взвыл Барбос. — Договаривались ведь сразу делить!

— Вот сейчас, когда зелень подсчитана, и поделим, — жёстко ответил главарь. — Всего мы имеем семь лимонов триста пятьдесят тыщ. Три ляма сразу откладываем в общак…

Услышав это, Барбос даже затрясся от негодования. Три миллиона долларов в какой-то там общак! Ясно, что Бельдяй решил наложить на эти деньги свою волосатую лапу.

Барбос был хотя и жаден, но у него хватило ума промолчать.

— Остаётся, стало быть, четыре ляма триста пятьдесят тыщ, — продолжал главарь. — Два ляма берём мы с Дыбой — такой был уговор с самого начала. Остальное делим на девятерых, включая Сёму.

— Долю Сёмы надо уменьшить! — провопил бандит по кличке Нарик. — Он в деле не участвовал, только на шухере стоял!

— Может, это твою долю надо уменьшить? — буркнул Дыба.

— Ладно, Нарик, завязывай базар! — послышались голоса.

— А что это за общак такой? — поинтересовался огромный, мощный, весь состоящий из переплетённых мышц Уркан. — Я что-то не слышал, чтобы мы про него договаривались.

— Три ляма надо отдать людям, а то нам кранты, — раздражённо сказал Дыба.

— Хрен я клал на твоих людей! — прогремел гигант.

Среди бандитов прошелестел ропот. Большинство явно было согласно с Урканом.

— Два ляма берите вы двое, а остальное — наше! — с угрозой в голосе заявил Уркан.

Все умолкли. Рука Уркана потянулась к карману, где у него лежал пистолет, но Бельдяй выстрелил раньше. Великан уткнулся в пол. Из отверстия на его виске засочилась кровь. Она текла, приближаясь к чемодану. Дыбе пришлось отодвинуть чемодан в сторону.

— Кто здесь ещё несогласный? — спросил главарь.

— Всё нормально, босс, — примирительно сказал Нарик.

— Стало быть, остаётся два ляма триста пятьдесят тыщ, — подытожил Бельдяй, играя пистолетом и оглядывая братков. — Делим на восьмерых, включая Сёму. Дыба, приступай.

Тот с готовностью придвинулся к чемодану и начал извлекать из него пачки. Бандиты сидели перед ним полукругом, напряжённо следя за его действиями. Лишь одному Чаку, казалось, не было никакого дела до Дыбы и долларов. Он прохаживался по комнате, курил и усмехался.

— Сядь, — велел ему Бельдяй. — Не маячь перед глазами!

Чак устроился за спиной Гоги, невысокого худощавого парня лет двадцати двух. В банду они пришли вместе. Поговаривали, что они земляки или даже родственники, хотя доподлинно об этом, кроме Бельдяя, не знал никто. Чак с Гогой держались в банде несколько обособленно от остальных, и многим это не нравилось. Однако ни у кого ещё не было случая упрекнуть их в ненадёжности.

Дыба вынул из чемодана ровно два миллиона триста пятьдесят тысяч долларов. Положив пачки перед собой, он принялся разбрасывать их по кругу — каждому по пачке, потом снова по пачке, потом снова, словно сдавал карты.