Миллстоун и старые загадки новых территорий

Заклинский Анатолий Владимирович

— Кто вы такие?

— Нам нужно пообщаться. Дельце есть интересное для твоего клиента. Но если ты не с нами, значит, тебя оставлять не стоит.

— Вы знаете Снипа? Знаете, что вам будет?

— Ты бы озаботился о том, что сейчас будет тебе, дедуля, — спокойно сказал Дуглас.

Джон подкрепил эти слова взведением курка.

— Ладно, ладно, я всё скажу, только отпусти.

Миллстоун отпустил барахольщика, и тот тут же снова ссутулился и потрогал горло, за которое его секунду назад держала жилистая рука. Джон не одобрял своё собственное поведение, но сейчас был

как раз такой случай, когда нужно было как можно быстрее достигать цели, даже несмотря на варварство методов. В конце концов, перед обиженным гражданином потом можно извиниться, а вот перед убитыми невиданным оружием уже не получится.

— Говорил я Снипу, что темнит этот Лапан. Чёртов идиот. Что он наделал?

— Здесь спрашиваем мы. Кто этот Лапан? Как его найти?

— В цехе Корвела. У того и литейня есть тут неподалёку. Четвёртый проезд, кажется. Около самой реки.

— И Лапан сейчас там?

— Он там и живёт.

— А зачем баллон не сказал?

— Сказал, самолёт изобретает. Он любитель всего этого. Думает, продаст федералам своё изобретение, и они его тут же озолотят.

— Ладно. Смотри, дедуля, если ты что наврал, то мы знаем, где тебя найти. И Снип не поможет.

— Он же не несгораемый, — ехидно улыбнулся Дуглас.

Старик выглядел так, как будто всё равно собирался отомстить. А может, просто изображал мстительность, чтобы не терять лицо. Хотя сейчас это в любом случае было неважно. Теперь нужно было найти некоего Лапана, что относительно просто, но тут существовали определённые нюансы. К примеру, он действительно мог купить баллон для своего изобретения, а злоумышленник, убивший шестерых человек, получил точно такой же у того же человека, который продал баллоны барахольщику. Однако пока это была их единственная зацепка, и её нужно было прорабатывать.

Окраина ближе к реке была серьёзным промышленным районом. За забором из бетонных плит были видны высокие двухэтажные здания. Можно было решить, что это один огромный завод, если бы не внутренние стены, разделявшие здания. Это были разные цеха, между которыми, возможно, налажена какая-то кооперация, но всё же это отдельные предприятия.

Найти нужный цех не составило труда. На однотипных железных воротах, отгораживавших въезд с улицы, были написаны имена владельцев. Цех Корвела располагался на самой окраине, в месте, где река делала поворот, и ему досталось несколько больше земли, чем всем остальным.

Вход для пешеходов был открыт, но рядом стояла будка со сторожем, который был начеку. Вот уж где точно не повредило бы удостоверение. Но Джон не сомневался, что пройти можно, раз здесь вообще открыто.

— Мотор не глуши, будь готова драться, — сказал Джон Шейле, а сам направился на выход.

— Вы к кому?

— У нас дело к одному из ваших людей. Есть тут мастер один.

— Как его имя? — сторож, полноватый мужчина лет пятидесяти прищурился и положил руку на пистолет, но скорее для порядка и просто обозначить свою вооружённость.

— Лапан. Он уже делал кое-что для нас.

— Раз так, то вы должны знать, что нужно договариваться с Корвелом.

— Мы договоримся. Никто в накладе не останется, но

сначала бы нам увидеть Лапана, чтобы он начал делать, пока мы будем говорить. Очень срочно.

— Ладно, идите, только без глупостей. Хоть что-то этот малый заработает. Он на первом этаже почти сразу около входа. Спросите у кого-нибудь.

— Хорошо. Спасибо, — добродушно улыбнулся Миллстоун и направился вперёд.

Большие ворота цеха были распахнуты, а наружу очень удачно вышел покурить один из рабочих. Руки его были чёрными, а на лице тоже были видны следы технической грязи. Он был одет в плотный костюм, что могло говорить о его отношении к литейне.

— Скажите, а где мы можем найти Лапана? — обратился Джон к рабочему.

Тот ничего не ответил, а просто обернулся и посмотрел внутрь цеха, что уже вселяло надежду.

— Да вон он. Лапан! К тебе пришли.

Из-за одного станка выглянуло молодое курносое лицо, тоже запачканное грязью. Поймав взгляд испуганных глаз, Миллстоун тут же приготовился взять высокий старт, однако Дуглас опередил его. Когда парнишка бросился вперёд, меж станков, Эгил, ловко перепрыгнув вывороченный ящик с какими-то деталями, устремился за ним.

— Нам нужен только он, — спокойно сказал Джон, — здесь есть ещё выходы?

— С территории — нет, — спокойно сказал усач, — что он сделал?

— Принял плохой заказ.

Дуглас тем временем почти настиг юношу, который очень не хотел попасть к ним в руки, хоть ещё и не знал, кто это и почему его ищут. Уже за одно это его стоило сдать либо инспектору Пинчу, либо местной полиции. Джон шёл вперёд, готовясь в любой момент выхватить пистолет. Без корочки будет сложно так просто забрать человека, хоть даже он и что-то совершил. Он боялся, что за него вступится кто-то из рабочих, но никто не успел ничего сообразить. Дуглас ловко настиг его и схватил. Юноша пытался сопротивляться и выбраться из рук Эгила, но после приличной силы удара по затылку, осел на пол.

— И что же всех вас рубить-то приходится? — недовольно выдыхая, сказал Миллстоун, вставая рядом с напарником.

НЕПРАЗДНЫЙ ИНТЕРЕС

— И чего же ты побежал, сокол ты мой ясный? — Миллстоун присел на край стола, за которым сидел Лапан, — если, как ты говоришь, ты ничего не делал.

— А не знаю. Мало ли вы бандиты, — с невинным видом ответил юноша, пожав плечами.

— То есть бандитов ты боишься наравне с полицией?

— А что я должен? С распростёртыми объятиями вас встречать? Вы ничего хорошего мне не сделали.

— Но и плохого тоже. Особенно твои местные друзья.

— Я не знаю, о чём вы говорите, — сказал он, но Миллстоун подметил, как забегали его глаза.

— Конечно, не знаешь, мастер многостаночник, — усмехнулся Пинч, стоявший около окна с сигаретой.

— И что вот это такое, ты тоже не знаешь?

Джон положил на стол перед Лапаном металлическую заготовку, в которой угадывались черты того самого клапана, которым был снаряжен баллон.

— Это, конечно, не совсем то. Нужно немножко фрезернуть, но заготовочка подходящая, — с удовлетворением заметил Миллстоун.