Миллстоун. Трилогия

Заклинский Анатолий Владимирович

– Я, - засмущался Кейн, - я не знаю. Вы так говорите. У вас есть основания кого-то подозревать? Или вы дурачитесь?

– К сожалению, оснований у меня нет, но я и не дурачусь, - с полной серьёзностью заявил Джон.

– Я не понимаю вас!
– серьёзно заявил Кейн.

В этой интонации Джону виделся преподаватель, которому молодой студент высказал какую-нибудь концепцию, которая на первый взгляд может показаться неправдоподобной. Преподаватель вроде бы и рад поверить, но в то же время хочет, чтобы наглый выскочка доказал свои суждения.

– Сегодня мы уж точно

ничего не найдём, - изобразив усталость, ответил Джон, - дьявол хоть и не сверхъестественный, но достаточно хитрый.

– Вы верите Коулу, а не нам!
– возмутился доктор.

– Почему же?
– ответил Джон, - я просто говорю, как есть. Когда я говорю, что это один из врачей или санитаров, вам не нравится, когда называю его дьяволом - тоже. Простите, но проблема не во мне.

– Всё!
– с некоторым оттенком злобы заключил Кейн.

Джон раздражал его, но это было только на пользу. Благодаря тем эмоциям, которые сейчас показывал старый главный врач, можно было понять, что он уж точно непричастен. Сложно было сказать, что является причиной здешнего переполоха - заразное безумие или некая вера, сумевшая странным образом обратить здравомыслящего человека, коими являются здешние врачи. Это, если это так, ещё предстояло выяснить, но сначала бы хорошо определить, кто из врачей причастен. Пока Миллстоун даже себе не мог сказать, один это человек или несколько, поэтому не хотел ничего утверждать.

– Я надеюсь, утром вы придёте в себя и поймёте всё, что сейчас произошло.

– Пойму, - спокойно и примирительно ответил Миллстоун, - и доброй ночи вам.

– Я провожу вас, - сказал Саймон, оказав Джону услугу и уведя Кейна отсюда.

Джон хотел что-то сказать доктору на прощание, но в последний момент благоразумно промолчал. Не нужно было быть детективом, чтобы сказать, что он после их скромных посиделок ещё продолжал сидеть с коньяком. Это и было его алиби в глазах Миллстоуна. На старого доктора происходящее давило не менее сильно, чем на остальных, и он тоже устал. Так что, его точно можно было вычёркивать. К сожалению, некого было вписать.

Джон закурил. Они вошли в темноту, и Эллен сблизилась с ним. Его губы устремились навстречу её губам. Как будто она всё время, что они были не вместе, ждала этого момента. За этот жест он готов был заподозрить её в причастности, но он точно знал, что она не при чём.

– Саймон ведь не пойдёт к себе сейчас?
– спросил Джон.

– Нет. Все знают про него и Джуди, - не останавливаясь, сказала Смит, - он и пошёл с Кейном, чтобы потом пойти к ней.

Джон уже не отвечал, их губы слились в поцелуе. Он прервал его лишь для того, чтобы дойти до корпуса, где они снова с шумом снимаемой одежды переместились в постель.

– Ты ведь поймаешь его, да?
– спросила она, страстно дыша ему на ухо.

– Да!
– ответил Джон, шлёпнув её по ягодицам.

Утром Миллстоун проснулся с тяжестью в голове. Если бы не ночная прогулка и дыхание свежим воздухом, он сейчас бы испытывал серьёзную головную боль, но мозг был относительно свежим и расчётливым. Пока Эллен поудобнее устраивалась на его груди, он размышлял над событиями прошедшей

ночи. И над небольшой истерикой Кейна, и над своей излишней придирчивостью и к старому доктору, и к молодому, который просто не в тот день смог увидеться со своей любовницей. Настоящий злоумышленник стоял над всем этим. Сегодня ночью Джон видел специально устроенный для него цирк, из которого, однако, можно было получить нужные уроки. Вопрос был лишь в том, как вывести нужного человека на чистую воду.

Он проснулся от того, что Эллен толкает его под бок. Вставать очень не хотелось, но она не унималась.

– Джонни, - звала Смит, - вставай.

– Да, - сказал Миллстоун, - выпрямившись.

Доктор уже была одета. От неё пахло свежестью и прохладой.

– Скоро все встанут, - сказала она, и он понял, на что она намекает.

– Да, конечно.

Миллстоун быстро схватил свои вещи и направился на выход. Она задержала его, взяв под локоть, а когда он обернулся, поцеловала в губы.

– Увидимся на завтраке. Он начнётся через час.

– Ага.

Хотелось спать, но ещё больше хотелось привести себя в порядок. Поэтому одевшись и немного растрепав свою кровать, он направился на выход. Закурив сразу около корпуса, он направился к своей машине. Сторож был тут как тут. Увидев его, Джон вспомнил, что вчера ночью хотел проверить его коллегу, но завертевшаяся череда событий не дала этого сделать. Теперь это казалось ему не таким уж важным, но при случае это не мешало сделать.

– Бурная ночка, офицер?
– сказал Пол, сидевший на лавочке около сторожки и гладивший собаку.

– Вы тоже слышали?
– сказал Джон, подходя к багажнику машины.

– Конечно. Кто же не слышал?

– И часто у вас такое?

– Частенько. Правда, в этот раз было больше шума. Наверное, Коулу забыли дать таблеток на ночь. Обычно он спит как убитый, а в этот раз что-то разбушевался.

– Как убитый?
– спросил Джон, открывая багажник.

– Ага. Хоть из пушки стреляй - не проснётся.

– Вот оно как? Тогда действительно странно, - усмехнулся Миллстоун, - не поможете мне?

Он снял пиджак и положил его на раскрытый багажник, поверх легли белая рубашка, галстук и шляпа. Подошедшему Видену он вручил открытую канистру с водой.

– А у вас, я смотрю, запасы на все случаи жизни, - усмехнулся старик.

– Никогда не знаешь, куда занесёт долг службы, - ответил Джон наклоняясь.

Вода, попав на затылок, доставила приятную прохладу. Джон растёр ею голову и лицо, потом достал мыло и умылся.

– Ну, что скажете? Есть у вас подозреваемые?
– спросил Виден, когда водные процедуры были окончены.

– Пока нет, к сожалению. Нужно хотя бы преодолеть стену неверия со стороны врачей, - ответил Джон, доставая свежую рубашку.

– У Коула точно не все дома. Вы хотите, чтобы ему верили?

– Посмотрим, - сказал Джон.

Миллстоун ловко накинул пиджак, надел шляпу и ловким движением закрыл багажник. Он закурил и хотел уже было уходить.

– Ваша машина гудела весь день и всю ночь. С ней точно всё в порядке?
– с опаской поинтересовался сторож.