Милое чудовище
Шрифт:
— А что, может, и сотрясение, — пробурчал он под нос и велел санитарам принести носилки.
Домой Рогов попал только к двенадцати, сильно злой и сильно голодный. Что самое ужасное — пока он изображал из себя героя в магазине, купленные им пельмени растаяли и превратились в месиво из скользкого сырого теста и фарша. Рогов хотел было просто-напросто выкинуть это безобразие в мусорное ведро, но потом решил, что, если изжарить его на сковороде, получится нечто вроде кулебяки. Бросил на сковородку кусок масла посолиднее,
Именно в этот патетический момент в прихожей и заверещал телефон, который, как известно, имеет привычку звонить в самое неподходящее время. Рогов вытер руки о полотенце и поднял трубку. Надо отметить, с тяжелым чувством. Ибо ночные звонки сыщикам ничего хорошего не сулят.
— Рогов, ты куда пропал? — спросила трубка голосом дорогого начальства, а именно подполковника Кобылина. Вместе с начальственным баритоном в бобылье житие Рогова проникли еще и звуки музыки, смех и еще какой-то странный звук, напоминающий стук остреньких дамских каблучков. Вечеринка у него там, что ли? Вот и гулял бы себе.
— Так где ты был? — допытывался подполковник, прямо как ревнивая жена.
— Да тут случилось небольшое происшествие… — неопределенно промямлил Рогов.
Подполковник его не дослушал:
— Что там с убийством в ДК?
— Пока никак, — откровенно сознался Рогов, предвкушая скорую расправу.
Так оно и оказалось. Кобылин немедленно рассвирепел:
— То есть как это никак? Рогов вздохнул и приготовился к телефонной выволочке.
— Картина достаточно темная. Свидетелей много, но самого убийства никто не видел. За кулисами было темно, — бубнил он, как пономарь, — орудие преступления еще не найдено, заключения о вскрытии еще нет…
— Хватит жалиться, — перебило его начальство, затем в трубке послышался шорох, красивый и переливчатый смех, и женский голос отчетливо произнес:
— А я не разрешаю в такой день ругать младших по званию, — после чего вновь возник подполковник, который конфузливо сказал:
— Извини, у меня тут небольшое мероприятие… Я тебя понимаю, дело, судя по всему, непростое, а помочь тебе некому. У всех дел невпроворот, а тут еще Ружанский ногу сломал, черт его на эту крышу понес… А знаешь что… Пожалуй, я тебе все-таки организую подмогу. Есть у меня человечек на примете, в понедельник пришлю. А до тех пор ты уж, пожалуйста, сам, будь добр. Ну пока…
Уже в процессе разговора Рогов уловил подозрительный запах, доносившийся с кухни, но не придал этому значения. Неудивительно, грозный рык Кобылина вперемежку с серебристыми колокольчиками кокетливого женского смеха напрочь выбили из его головы память о пельменной кулебяке на сковороде. Так что, когда он вбежал на кухню, дело было уже сделано: над сковородкой поднимался черный чад.
— Чтоб тебя… — с чувством пожелал Рогов. Пожелание предназначалось подполковнику Кобылину.
Глава 6.
НАД ВСЕЙ
Кирка задерживался. С тех пор как он устроился работать в банк, такое с ним случалось довольно часто, и Викуля не придавала этому особенного значения. До поры до времени, а именно до того момента, когда она увидела его в обнимку с блондинкой-манекенщицей, ныне покойной. Не к ночи будет сказано. Так вот, Викулино беспокойство после закулисного убийства грозило перерасти в тихое помешательство.
Вернувшись домой, она первым делом выслушала автоответчик, сообщивший абсолютно спокойным Киркиным голосом:
— Викуля, у меня переговоры в «Ареал-банке», не волнуйся, часам к одиннадцати вернусь…
— Так, хорош, ничего не скажешь, — пробормотала Вика раздраженно, — его любовницу грохнули, а у него переговоры. А если…
Вот о «если» думать совершенно не хотелось, ибо представить себе, что Кирка мог хладнокровно прикончить манекенщицу, а потом как ни в чем не бывало отправиться на переговоры, Вика решительно отказывалась.
Зазвонил телефон. Вика сорвала трубку и приготовилась услышать Кирку, а услышала Муру.
— Ну что, как обстановка? — осведомилась подруга заговорщицким тоном.
Последние силы оставили Викулю, и она опустилась на пол, не отрывая телефонную трубку от уха.
— Чего там у тебя грохнулось? — немедленно среагировала Мура.
— Потолок обрушился, — вяло отозвалась Вика, — прямо мне на голову.
Мура пропустила угрюмую шутку мимо ушей и принялась выпытывать:
— Ну, ты уже с ним разговаривала? Надеюсь, ты вела себя по-умному? Помнишь, как я тебя учила?
— Кирки нет, он на переговорах, будет в одиннадцать, — доложила Вика со вздохом.
— Вот и прекрасно, — обрадовалась Мура, — проверь пока его карманы.
— Зачем? — опешила Вика.
— Может, найдешь какую-нибудь улику: ну, записку или еще что-нибудь. Да у тебя что, из головы все повыскакивало? Мы же об этом говорили! А потом, когда он вернется, внимательно осмотри его одежду. Вдруг обнаружатся следы сама знаешь чего… — методично наставляла ее Мура. Легко ей было рассуждать! — После перезвонишь мне… Да, если заметишь что-то подозрительное, скажешь… Ну, скажешь: синоптики на завтра обещают дождь. А если ничего такого не заметишь, тогда: завтра синоптики обещают ясную погоду. Поняла?
— Какие синоптики? — удивилась Вика. — И вообще, зачем это?
— Затем, чтобы Кирка ничего не понял, — прошипела в трубку Мура.
— Синоптики какие-то, — недовольно пробурчала Вика, — может, тогда уж лучше: «Над всей Испанией безоблачное небо»?
— Не умничай, — отрезала Мура. — Да, еще… Проверь, все ли ножи на месте, а то орудие убийства, как я поняла, не нашли…
Вика вышла из себя:
— Не знаю, как там с орудием, а ты меня своей болтовней режешь без ножа!
— Викуля, возьми себя в руки и будь мужественной. Это твой долг, — призвала ее Мура и добавила, что будет с нетерпением ждать ее звонка. После чего дала наконец отбой.