Милое видение
Шрифт:
Связь оборвалась, и я стиснул телефон в ладони, надеясь на повторный звонок.
Спустя несколько минут «Дуранго» влетел на парковку отделения скорой помощи,
останавливаясь рядом с выходом. Бросившись через двери, я едва смог отдышаться.
Приемная была забита стариками и больными детьми, но моей жены не было
видно.
– Эйвери? – поперхнулся я.
Регистратор помахала мне рукой из-за стойки.
– Джош? Все в порядке?
– Энджи, - произнес я, обрадовавшись
– Звонила Эйвери.
Мне кажется, она здесь. Возможно, пострадала. Она ведь здесь?
– Сделай глубокий вдох, Джош, - ответила Энджи. Ее голос был слишком
спокойным, что только сильнее меня обеспокоило.
– Джош! – Я развернулся, увидев Эштон, сжимавшую в руках планшет с бумагами.
– Я как раз собиралась тебе звонить. Эйвери здесь.
– Она в порядке? Что случилось?
– Она слишком резко повернула, и ее машину перевернулась. Ремень безопасности
был пристегнут, но…
Я дал ей несколько секунд, чтобы подобрать слова. Плевать мне было на
деликатность, я просто хотел знать в порядке ли моя жена.
– Но что? Эштон, блин, просто ответь на вопрос!
– Ее состояние стабильно. Доктор Уивер только что ушла, но она скоро вернется.
Доктор Розенберг приказал дать ей какое-нибудь обезболивающее.
– Что с Пенни?
– С кем?
– С ребенком, - огрызнулся я. И последовал за девушкой через несколько двойных
дверей к проходу в смотровой кабинет.
– Мне очень жаль, Джош, - Эштон остановилась, обернувшись ко мне. – Мы
сделали все, что смогли.
Я кивнул, колени грозились подогнуться под тяжестью печали. Мы сделали все,
что смогли. Слова крутились в голове снова и снова. Так ли это? Можно ли было сделать
больше? Я должен был остановить ее и не дать уйти. Мне следовало прислушаться, когда
она сказала, что расстроена, вместо того, чтобы обвинять ее в нерациональности. Жизнь с
Эйвери была пределом моих мечтаний, и теперь я позволил ей ускользнуть сквозь пальцы.
Прекратив шаркать ногами, обратил внимание, что Эштон вела меня вдоль
коридора мимо палат, где за каждой дверью скрывалась собственная трагичная история.
– Все будет хорошо, - заверила меня Эштон.
Я кивнул, принимая ложь. Мне неоднократно приходилось успокаивать этой фразой
отцов и мужей. Базовые слова, которыми медицинский персонал облегчал чувство вины.
Очень непросто ощущать бессилие, когда оказание помощи является основой работы.
Если мы не в силах помочь людям, какой тогда в нас толк?
Я толкнул дверь, к которой меня подвела Эштон. Словами прошлого не изменить.
Эйвери
разметались по подушке, на лбу по линии роста волос красовались пурпурные
кровоподтеки.
Вокруг мониторы издавали устойчивый ритм, и я обернул ее руку своей, бережно
сжал пальцы, будто она была настолько хрупкой, что могла рассыпаться и выскользнуть из
моих рук. Мое тело затрясло от первого из многих рыданий, из глаз потекли слезы, капая
на укрывавшее ее одеяло.
– Я не должен был отпускать тебя.
Губы приникли к тыльной стороне ее ладони, после чего прижал к своей щеке и
закрыл глаза, представив улыбающееся лицо жены в день нашей свадьбы.
– Ненавижу видеть тебя в таком состоянии. Ненавижу видеть твою боль. Я добавлю
этот пункт в список, хорошо? – Я попытался выдавить улыбку, ощущая себя полностью
сломленным. И откинул несколько непослушных прядей с ее лица.
Наша с Эйвери жизнь из мечты превратилась в сущий кошмар, от которого никак не
получалось избавиться. Мы словно оказались в подвешенном состоянии, на время
отстранены из ада. Ее глаза двигались под трепыхавшимися ресницами, но не сделали
попыток открыться. Частота ее сердечных сокращений увеличилась, когда я прошептал
«люблю тебя», но и это не пробудило ее от глубоко сна. У меня не было сил отказаться от
нас. Я отказывался отойти в сторону.
Я приходил к ней каждый день и ждал. Ждал невозможного: какого-то знака,
взгляда в мою сторону… в надежде, что и грешникам доступны чудеса.
Глава 23.
Эйвери.
Глаза отекли и болели от долгого созерцания пейзажа за окном. Ланч нетронутым
стоял на столике, а Дэб сидела в кресле, делая вид, что читает журнал.
Раздался стук в дверь, и в палату вошли две женщины в белых халатах в
сопровождении тощего санитара.
Дэб поднялась.
– Эйвери, познакомься с врачами, о которых я тебе говорила.
– Она указала на
брюнетку, волосы которой спадали до плеч кудрявыми локонами. Ее полные губы
блестели естественным оттенком, дополняя смуглую теплую кожу.
– Это невролог, доктор
Ливингстон.
– Приятно познакомиться, - сухо ответила я.
Следом Дэб указала на маленькую коренастую женщину с теплыми карими глазами
и седыми волосами.
– А это, доктор Брок.
Доктор Брок заговорила первой, осветив палату своей улыбкой.
– Я так рада с вами познакомиться, Эйвери. Вы, должно быть, огорчены,
оказавшись в подобной ситуации, но, если бы вы поделились с нами подробностями,