Милорд и Сэр
Шрифт:
Серега хотел было уже добавить и то, что ни одно из имен своих якобы благородных предков он и назвать-то не в состоянии, что с материнской, что с отцовской стороны, вернее, назвать-то он их может, вот только местного, здешнего феодального благородства в них не найти и с лупой. Хотел было, но углядел напряженно сократившийся желвак на щечке леди Клотильды – и передумал.
– Сие, конечно… – нетвердым голосом подтвердил Серегины опасения старикан-прапор. – Бывает и мандонада.. Э-э… Однако ж…
Он поиграл бровями, наглядно демонстрируя, что над ними и за ними идет какой-то мощный мыслительный процесс. Затем стер с лица все следы неуверенности. Посуровел
– Смею заявить, что спаситель рыцарского ордена, то есть целого ордена рыцарей, не может в свою очередь не являться рыцарем. В отличие от дамы, которая вполне могла бы и не быть… Впрочем, это уже детали. Стало быть, милорд, вам срочно надлежит стать рыцарем. Вам даже просто-напросто придется им стать! Это отныне ваш, а также и мой долг перед честью моего ордена.
– Милорд желает посвятить моего друга в рыцари?! Без подготовки оруженосца, по праву личных заслуг? И – не ослышалась ли я – ЛИЧНО?! – прочувственным шепотом восхитилась по-прежнему преклонявшая одно колено леди Клотильда.
– Какое счастье, честь какая… – поддакнул Серега пришедшей на память строчкой. И продолжил ее, но уже в уме и про себя: “ведь я червяк в сравненьи с ним, с его сиятельством самим…”
Седой прапор помахал в воздухе кистями рук. Два клювастых архангела с флагами-крыльями за плечами бистро приблизились, склонились к нему с обеих сторон. Мгновение спустя один из них уже сдирал со своего панциря перевязь с мечом. Другой также поспешно расставался с развесистыми, в стиле лосиных рогов, шпорами. И цепью – крупной, не слишком вычурного плетения, напоминавшей по форме якорную, с тяжелым черным эмалевым медальоном посередине, украшенным по центру золотым сияющим диском.
Старикан-прапор приблизился к Сереге вплотную, сделал рукой властное такое мановение – мол, хотя бы привстань, раз уж встать не в состоянии. Серега, который с радостью (точнее, даже со злорадством) отказался бы от предстоящей процедуры, подняться не поспешил. Попросту не возжелал. Он, конечно, мог бы и вовсе отказаться – мол, не желаю, не достоин и вообще… да ну вас всех в баню! – но леди Клотильда так непередаваемо проникновенно и даже нежно ликовала по сему поводу… Поэтому он никак не мог огорчить ее, отказавшись вступать в ряды доблестного местного рыцарства. Старикан в ответ на такое явное неприятие идеи рыцарского подъема – и в прямом, и в фигуральном смысле – снова помотал в воздухе длинными кистями. Клювоносые архангелы тут же повтыкали древки в землю, приблизились к Сереге. Мощно воздели его вверх, старательно установили на коленках. Старик выдрал меч из поданных ему ножен и троекратно легонько обстучал Серегу – левое плечо, макушка, правое плечо.
– Властью, данной мне людьми в лице рыцарей и по праву благодетеля короны… отныне ты есмь рыцарь! Вот и все, сэр Сериога. Сэры рыцари…
Его дружно подняли с колен, отряхнули и спереди, и сзади. Приволокли из неизвестных далей уже послужившие бравому делу освобождения порядком побитые сапоги, нацепили на истрепанные каблуки икебаны из шпор, опоясали узорчатой перевязью с мечом. Почтительно возложили на плечи тяжеленную цепь – золотую, судя по весу и блеску.
– Теперь, сэр Сериога, – до крайности торжественно провозгласил старикан-прапор, – отныне вы можете зваться сэром по полному вашему праву. Итак… Милорд, леди Клотильда. Благодарности вам принесены. Имена ваши как благодетелей и спасителей всего нашего ордена история империи сохранит и прославит в веках – это уж я вам гарантирую. Соответствующие предания напишем, распространение их по всей империи обеспечим.
– Милорд, – скромно склонив голову, прошептала леди Клотильда, – лучше уж в лежащий невдалеке город Дебро, мы все равно как раз туда ехали… А про селение Дебрайфер я в первый раз слышу, честно говоря.
– Думаю… Впрочем, не важно. Пусть будет Дебро. Вот уже и несут ваш меч, милорд. Теперь еще кое-что… и не такое приятное. Речь идет о ваших знаках рыцарского отличия, сэр Сериога. На время мы вернем их себе.
С него так же споро, как и надевали, содрали все: и цепь, и шпоры, и меч с перевязью, – словом, все драгоценные рыцарские цацки.
– Ибо там на каждой даже самой малой детали стоит клеймо нашего ордена. Не волнуйтесь, сэр Сериога, в свое время все вам будет возвернуто. Да, и еще кое-что напоследок, милорды, то есть милорд и миледи: почему вы так и не воспользовались данной вам силой? Нашей силой, палагойской…
– Э-э… – промямлил Серега (Клотильда, густо залившись краской стыда за допущенную оплошность, отвечать была не в состоянии). – А как ею пользуются? Мы, то есть я, собственно, и не в курсе даже…
– О! Следовало вам, приняв позу танцующей птицы хер, мысленно собрать всю данную вам силу в нижней точке равновесной ауры, по методу хенде… затем переправить сию силу в верхнюю точку равновесной ауры по методу хох. И уже затем, с высвобождающим криком “хенде хох!” высвободить ее, но не просто…
– Не! – практически одновременно выкрикнули Серега с леди Клотильдой. – Мы и так, без “хенде хохов” обошлись…
– Зря, зря… Ну да ничего, дело молодое, вот потренируетесь лет сорок, тогда, может…
– Тогда – обязательно! – заверил старца Серега и подхватил несомый чуть ли не целой процессией свой вновь обретенный эльфийский меч. Закинул в заспинные ножны, выразительно указал глазами уже начавшей подниматься с колен леди Клотильде: – А вот и наши бравые коники, то есть ваша буренка вместе с моей… Поехали? Он сказал “поехали!”, он взмахнул рукой…
– Стойте, – опять припомнил что-то свое старик-прапор, – я же могу и по-другому… И вам лучше, не придется придумывать, где были да что наворотили… Время. Все забываю, что и это могу. Сверну-ка его в кольцо и отправлю-ка вас к началу. Вот только не забыть бы – к началу событий этой ночи, не всех времен… А то – не приведи Всевышний промахнуться, как уже бывало… Ну да ничего, даст бог, не промахнусь. Да, вот еще и раны эти на вас, ожоги… ни к чему им на вас быти, не ровен час, подумает кто еще что-нибудь такое, вовсе уж небывалое…
Он присел в хитрую позу, покачался с ноги на ногу. Позу хер принял, не иначе…
… Голубовато-белый слепящий свет.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Не секрет, что друзья не растут в огороде…
Они снова сидели в трактире, за столом с гарчиковыми костями на блюдах. С пустым кувшином в центре. И в притолоке торчал все еще чуточку подрагивающий трехгранный кинжал – его, надо думать, метнули вот только что…
– Дела… – сказал Серега, – И раны исчезли, и одежка целехонька.