Милость Келсона

Куртц Кэтрин Ирен

— Она содержит в себе мерашу, — пояснил епископ Дерини Нигелю, в то время как Риченда шла следом за Сэйром, чтобы видеть реакцию каждого из получивших свою порцию мази. — Не слишком большую дозу, но достаточную, чтобы нарушить функционирование сил Дерини, и настолько, что даже тренированный маг не сможет по-настоящему сопротивляться прочтению его мыслей. А для обычных людей это просто что-то вроде снотворного.

— Это мне следовало позаботиться об этом, — проворчал Нигель, понимающе кивая. — Ну, а что будет дальше? Полагаю, мы всех их допросим?

— Не

слишком приятная перспектива, но это, конечно же, придется сделать, — согласился Арилан. — Но вам незачем принимать в этом участие, если вы сами не хотите. Риченда предложила объединить усилия, на тот случай, если на чей-то ум наложен запрет говорить с Дерини, чтобы… э-э… не могли быть использованы особые методы Дерини. Тут-то я и приду на помощь. Они не знают, кто я. С невиновными, конечно, мы разберемся быстро, их нетрудно будет отделить. Да и выявить преступных обычных людей несложно. Вы предпочтете просто наблюдать?

— Нет, это как раз то самое, что не раз делал при мне Келсон, — негромко произнес Нигель, и по его голосу было ясно, что принц слегка нервничает. — Мне необходимо получить как можно больше сведений прямо из первых рук, если, конечно, я сумею справиться с этим должным образом. Нет смысла нести на себе ту ответственность, какую на меня возложили, если не попользоваться иной раз и выгодами своего положения, не так ли? А вам не кажется, что и Джехана может изъявить желание присутствовать?

Но как раз в то мгновение, когда он бросил мимолетный взгляд на дверь, из-за которой в течение последних нескольких минут осторожно присматривалась к событиям Джехана, королева исчезла из поля зрения. Риченда, как раз вместе с Сэйром вернувшаяся от пленников, слышала его последние слова и едва заметно улыбнулась.

— Стыдись, Нигель! Ты же знаешь, она еще не готова к этому. Однако дело может оказаться довольно интересным. Некоторые из наших пленников проявляют отчетливые признаки дезориентации.

— Это как раз то, чего нам не хватало тут, в Ремуте, — фыркнув, сказал Нигель. — Еще несколько штук Дерини. А, Конал, вот что… я попрошу тебя поставить охрану на всех дверях зала. Чтобы никто не вошел и не вышел без моего ведома.

— Да, сир.

— И еще, Сэйр… пленников нужно будет подводить к нам по одному.

— Слушаюсь.

Когда его сын и Сэйр отправились выполнять полученные приказания, Нигель добавил:

— Мне бы очень хотелось, чтобы Келсон был сейчас здесь. И Морган, и Дункан.

* * *

А Дункан в этот момент был бы рад очутиться где угодно, только не там, где он находился на самом деле. Вокруг него бушевало сражение, и его воины падали один за другим, сраженные мечами меарцев, и одетый в белые латы эскадрон смерти Лориса неумолимо пробивался все ближе и ближе к Дункану, и вся чудовищность его ошибки становилась все более и более очевидной. При небольшой удаче его армия Кассана могла избежать немедленной стычки и сразиться более успешно в другой день, но он сам этого уже не мог. И его смерть даже не принесет никакой пользы королю. Армия Сикарда оказалась намного, намного больше, чем они могли осмелиться вообразить, — и Келсон может так и не узнать об этом, пока не будет уже слишком поздно.

Боевой топор со свистом понесся к его голове, и он сумел отбить его мечом, — однако удар был настолько силен, что его рука на мгновение онемела, а он сам покачнулся в седле,

давно уже скользком от крови его раненной лошади, медленно умиравшей под ним. Один из его солдат прикончил человека с топором, пока Дункан приходил в себя, — но его лошадь прийти в себя уже не могла. Солдат Мак-Лайна держался рядом, чтобы Дункан мог перебраться на его коня и сесть позади него, но ситуация становилась все хуже с каждой минутой. Он почувствовал тревогу Дугала, она прорвалась к нему сквозь море чувств сражающихся, и на мгновение ударился в панику, не видя нигде Дункана верхом на его таком заметном сером коне, — но все равно Дункан ничего не мог сделать для сына… и в это время Дугал взмахнул мечом, стараясь, чтобы отец увидел, что он еще жив.

Но хотя для самого Дункана было слишком поздно пытаться что-либо предпринять, все же, возможно, у Дугала еще оставался шанс, и его следовало использовать. Если бы Дугалу каким-то образом удалось уйти из схватки, может быть, он смог бы предупредить Келсона. Конечно, тут приходилось отчаянно рисковать, и безусловно Дункан только ухудшит свое положение, если отвлечется от непосредственного момента битвы… но по крайней мере Дугалу, пожалуй, не придется понапрасну терять свою жизнь.

Дункан никогда не использовал свою особую силу для убийства, и он не собирался делать этого сейчас, однако у него не было сомнений в том, что он вправе использовать ее для необходимого ему отвлекающего маневра, — ведь Дугал не станет повиноваться ему, если не поймет в точности, что именно задумал Дункан.

Человек, сидевший перед Дунканом, принял на себя смертельный удар, предназначенный для герцога, и, падая с коня, увлек Дункана за собой, — но Дункан совершенно не думал о нем, когда вскочил на ноги, по-прежнему держа в руке меч, и полностью собрал все силы, сосредоточившись на одном, на последнем рискованном деле. То, что он задумал, должно было слишком истощить его; но он все равно не мог вырваться из долины Дорна, так что это едва ли имело значение, — лишь бы Дугал сумел уйти и предупредить Келсона.

Он вскрикнул, когда чья-то лошадь сильно толкнула его плечом, едва не сбив с ног, — но это оказался один из его собственных воинов. Схватившись за стремя, он поставил коня так, чтобы тот прикрыл его, как щит, — а всадник в то же мгновение взмахнул мечом, защищая Дункана от очередного атакующего. Дугал, глубоко вздохнув, сосредоточился и бросил в пространство свой призыв.

«Дугал, немедленно уходи, беги, скачи к Келсону! — слал он приказ через оглушающий грохот битвы, безжалостно впечатывая слова в сознание своего сына. — Сделай что угодно, только уходи! Ты не можешь спасти меня».

В то же самое время он пустил в ход еще одну магическую силу, создав видение стены огня, бушующего прямо среди сражающихся людей, между ним и Дугалом, — и якобы движущегося к ошеломленному и ужаснувшемуся Лорису и его эскадрону смерти, но также и отрезавшего дорогу Дугалу, чтобы тот и не пытался пробиться к отцу… а люди Лориса не смогли бы помешать бегству Дугала.

Он не мог удерживать это видение долго, но надеялся, что будет достаточно и нескольких минут. Видение растаяло, когда ближайшие к Дункану рыцари справились со страхом и вернули себе присутствие духа, бросившись в атаку с удвоенной яростью, а Лорис с пеной у рта начал выкрикивать проклятия.