Милость крестной феи

Заболотская Мария

Но феи вовсе не стали насмехаться над Маргаретой и спрашивать: «Разве не говорила ты недавно, что готова на все, лишь бы спасти дочь?» — напротив, сударыни из тумана слушали ее жалобы внимательно, переглядываясь и подавая друг другу едва заметные знаки.

— В самом деле, — произнесла одна из фей, задумчиво покачивая головой. — Мы позабыли, насколько слабы смертные. А ты, к тому же, не пользуешься милостью леса, как твоя дочь. Тебе не уйти далеко одной по здешним тропам, а времени мало… мало…

— Я… я вернусь домой, прикажу запрячь повозку… — говорила тем временем Маргарета, силясь собраться с мыслями и обрести решимость. — Расспрошу соседей, не видали ли они, куда направился тот чужестранец…

—

Нет, это никуда не годится! — феи одна за другой взмахнули своими длинными тонкими руками, закачали головами. — Придется нам помочь тебе!..

— Вы проводите меня и укажете дорогу? — с робкой надеждой спросила Маргарета, но феи издали дружное печальное восклицание, похожее на протяжную трель ночной птицы.

— Достаточно того, что одна из нас нарушила древнейшие законы и покинула пределы старого сада! Мы вышли из туманов лишь для того, чтобы поговорить с тобой — и в полночь исчезнем. Нам не место в людском мире!

— Но как же тогда…

Тут феи рассмеялись и закружились вокруг Маргареты, вновь исполнившись звездного сияния сверху донизу.

— Этой ночью мы окажем тебе честь, смертная женщина, и разрешим промчаться по дорогам, ведущим сквозь туманы! Так тому и быть! Волшебные тропы бесконечно длинны и запутанны, но наша магия поможет тебе сократить путь и ты увидишь своего мужа еще до наступления полуночи… Торопись, Маргарета! В полночь наше волшебство исчезнет, и ты забудешь многое из того, что мы рассказали. Быть может, тебе и вовсе покажется, что все это — лишь сон!

— Мне и сейчас так кажется, — вздохнула Маргарета, но феи уже не слушали ее. Быстрыми тенями они разлетелись вокруг, оставив ее в растерянности и одиночестве — но вскоре вернулись.

— Вот твои лошади, Маргарета! — воскликнула одна, роняя на землю добрую пригоршню мышей.

— Вот твой кучер! — рассмеялась вторая, показывая зеленую ящерку, сидевшую на ее полупрозрачной ладони.

— Вот лакеи! — третья держала за хвосты двух жирных и злых крыс.

— А вот и карета! — хором объявили остальные, и Маргарета вскрикнула, увидев, что на поляну с треском вкатывается уже знакомая ей исполинская тыква.

Но только ей показалось, будто феи сошли с ума — или же решили зло понасмешничать над ее бедами? — как дочери туманов принялись колдовать, да так неистово, что от искр и сияния слепило глаза. Каждая словно спешила превзойти сестру в искусстве волшебства, выделывая в воздухе хитрые фокусы, пританцовывая и распевая слова заклинаний. Земля затряслась, яблоки посыпались отовсюду, разбиваясь о землю и разбрызгивая всюду магию, пахнущую карамелью и невесть какими сладостями. Маргарета, не удержавшись на ногах, повалилась в траву, невольно зажмурившись, а когда осмелилась открыть глаза — поляна среди сада показалась ей куда просторнее, деревья — куда выше, а мир вокруг — еще удивительнее, ведь звезды теперь усеивали не только небо и одеяния фей, но и попросту висели в воздухе: протяни руку и трогай!.. Посредине поляны стояла карета — вся сплошь из золотых кружев и завитушек, — запряженная четверкой серых лошадей, морды которых, впрочем, весьма походили на мышиные. Да и господин ящерица, хоть и значительно увеличился в размерах, чтобы иметь возможность править каретой, увы, сохранил в своем облике куда больше черт рептилии, нежели приобрел человеческих. Маргарета едва не взвизгнула, когда он склонил плоскую треугольную голову набок и приветственно открыл свою огромную улыбчивую пасть с раздвоенным тонким языком.

— Не бойся Маргарета, — прошептали феи где-то у нее над головой, и она почувствовала, как их ледяные руки обвили ее тело, бережно, но неумолимо помогая подняться. — Ты увидела краешек нашего мира — большего тебе и не положено. Немногие из смертных

могут похвастаться подобным! Садись в карету, и она домчит тебя к мужу быстрее ветра. Ей не страшны никакие преграды, лошади не будут знать усталости, кучер не собьется с пути, крысы-лакеи уберегут от существ, прячущихся в тенях, но не вздумай самовольно остановиться! Если ты выйдешь раньше времени — потеряешься среди туманов навеки!..

И бедная Маргарета, спотыкаясь и шатаясь, покорно забралась в карету из тыквы, думая лишь о том, что подобные приключения никак не годятся для почтенной замужней дамы зрелых лет. «Что скажут люди, если узнают, как я раскатывала по фейским тропам в волшебной тыкве, запряженной мышами?! — в ужасе спрашивала она себя. — Даже если история эта закончится хорошо и семья наша воссоединится — соседи перестанут ходить к нам в гости, да и к себе звать более не решатся!».

Но волшебное дело было сделано: кучер, повинуясь тихим приказам фей, щелкнул кнутом и карета резво тронулась с места, как будто впереди не было ни кустов, ни деревьев, ни оврагов. Должно быть, господину ящерице были хорошо видны те самые фейские тропы, скрытые от людских глаз.

…Маргарета, никогда не видавшая подобной роскоши даже издали, с трудом оторвала взгляд от позолоты и узоров, покрывавших карету изнутри, и увидела, что за окном царит непроглядная тьма, перемежающаяся полосами светящегося тумана. Колеса катились так тихо, словно на фейских дорогах не имелось ни кочек, ни ухабов, ни корней, и Маргарете вскоре начало казаться, будто они не едут, а плывут. «Я, наверное, мчусь по воздуху высоко над землей, где-то среди ночного неба!» — подумалось ей, и впервые Маргарету озарила неясная, но радостная догадка: не одна лишь Эли изменила свою участь, когда нашла в себе храбрость отказать фее! Самой Маргарете тоже было когда-то с презрением сказано, будто она недостойна особой судьбы и весь век проживет обыденно и серо — но кто нынче сказал бы такое о женщине, раскатывающей по волшебным дорогам в карете-тыкве?! «Ломайся, трещи, разбивайся на тысячи осколков! — прошептала она взволнованно и упоенно, воображая себе темное и ужасное проклятие феи. — Разве ты не видишь, что наши с Эли судьбы — особенные, да еще какие!..»

От усталости и волнения она потеряла счет времени — лишь мерно стучали копыта неутомимых лошадей, щелкал кнут, да глухо рычали позади крысы-охранники, завидев в тенях опасность.

— Куда же отвезет меня карета? — спросила саму себя Маргарета, чувствуя, как клонит ее в сон. — Где Одерик? Ах, как жаль, что я обиделась на него тогда и не расспросила как следует, что за чужестранца он повстречал…

Но не успела ее голова коснуться бархатных подушек, которыми была переполнена карета изнутри — или ей попросту показалось, что прошла лишь пара мгновений? — как лошади с фырканьем и ржанием остановились, а дверцы распахнулись — крысы-лакеи любезно кланялись наперебой, всем своим видом показывая, что пора выходить.

— Это то самое место? — растерянно и сонно промолвила Маргарета, щурясь и пытаясь понять, где же очутилась среди ночи.

И, надо сказать, увиденное ее ошеломило.

Снаружи в лунном свете серебрился огромный дворец, рядом с которым показалось бы лачугой и самое богатое поместье Лесного Края. Карета стояла у широкой лестницы, освещаемой рядами факелов, а вокруг простирался огромный прекрасный сад с широкими аллеями, величественными фонтанами и стрижеными изгородями. Всюду светились фонари и лампы — страшно было даже вообразить, сколько денег тратилось на них! — и Маргарета, оробев едва ли не сильнее, чем при виде фей, не могла и шагу ступить от кареты. Ей подумалось, что она попала в королевские владения, не иначе, а за такую дерзость можно и голову сложить!..